Марина Туровская - Элитное подземелье

– Типа, там тайник с деньгами? Под землей?

– Не «типа», а точно, – уверенно заявила я. – Там те деньги, которые искал ваш авторитет с глазами кальмара. Подай мне руку, нога еще не очень хорошо двигается.

Подав мне руку для поддержки и одновременно не выпуская меня для страховки, Сизый помог мне спуститься в подвал.

Тут я «расщедрилась» и откинула крышку одной из бочек. Сизый чуть ли не полностью в нее влез, унюхав запах хорошего вина. Я услужливо подала ковшик, и парень выдул с ходу не меньше литра.

– Вот это сервис, – выдохнул он.

Фокус со входом в типографию ему понравился.

В типографии он молчал минут десять, потом открыл рот:

– Так ты меня за лоха держала? Мелочью откупиться хотела, паскуда? Здесь же миллионы. – Он противно заржал и показал на горку отбракованных долларов: – Вот здесь я тебя трахать буду, прямо в коробке.

– Как скажешь. Слушай, а можно я наверх схожу? – Потеряв ко мне интерес, Сизый копался в коробках. Не все купюры ему нравились. – Эй, Сигизмунд Иваныч! Я пойду, схожу наверх.

– Зачем? – Сизый нахмурился.

– Еды принесу сюда, вина. Прикольно на пачках денег пикничок забабахать. – Я улыбалась и моргала, как бы кокетничая.

– Это можно, – еще с подозрением, но уже мягче ответил Сизый. – Только ты шустрее и ветчины не забудь. О презервативах не заботься – у меня в кармане их пять штук.

– Намек поняла, – ответила я голосом осчастливленной лохушки и сделала пару шагов назад.

У меня была минуты три, не больше, потом Сигизмунд насторожится и переключит внимание на меня, грешную.

Оказавшись у выхода, я нажала на кнопку экстренного закрытия двери. Стальной блок довольно шустро пополз слева направо.

Миновав подвал и лоджию, я вылезла в гостиной. Тут было тихо. То есть меня не встретила Стерва. Господи, да где же она? Неужели увязалась за нами, и мне придется опять спускаться в этот денежный ад? Ведь тот урод убьет ее одним ударом.

– Стерва? Стерва!

Собака вышла из кухни и недовольно сказала: «Тяв». Бедную девочку оторвали от еды.

Усевшись в кресло перед телевизором, я взяла на руки Стерву и гладила ее, продумывая следующий этап действий.

Не в силах сосредоточиться на сериале, в котором расследовали очередное убийство гениальные бескорыстные сыщики, взяла телефон и нашла нужный номер:

– Алло, Вадим? Ты на сегодня свободен?.. Хочу в ресторан… В хороший, лучше без танцев… Ты пока можешь не отдавать денег, как-нибудь потом. А сегодня потратим часть на гульбеж… Не шучу… О продолжении вечера подумаем ближе к десерту, если ты согласен на ресторан, конечно… Во сколько?.. Жду.

Отключившись от Вадима, я тут же набрала телефон Милы:

– Только не перебивай меня, Мила. Я сегодня ужинаю с мужчиной, который наверняка захочет напроситься ко мне в койку. Нужно алиби на вечер. Будешь изображать мою сестру у меня в гостях. Можешь приезжать с Ладочниковым, но ваше спальное место – на четвертом этаже. До моей команды сидите у меня, а дальше – совершенно свободны.

Десять согласных восклицаний в телефонной трубке не смогли сломать аппарат, но ощущение, что эхо от голоса Милы долетает из Бескудникова без помощи телефона, было.

Какой кайф, когда можешь вести себя с мужчиной как хочешь, и тебе за это ничего не будет! В полупустом ресторане, в полумраке, я полупьяная смотрела на Вадика «растленным» взглядом. Закатила скандальчик по поводу моего похищения и того, что он бросил меня, хромоногую, в общежитии, прихватив мои деньги. Я отказалась есть остывший жюльен, капризничала насчет осетрины на вертеле и просила ни в коем случае не покупать мне срезанные цветы.

Если остальные выверты Вадим перенес стойко, то на букете цветов, который он забыл купить, уже донельзя пьяный, решил настоять. Тут же к нему подскочил официант с букетом в двадцать пять роз.

– Мне цветочки срезанные жалко, я принимаю только в горшках, – гордо заявила я и отправилась к выходу, демонстративно постукивая тростью.

Гардеробщик чуть не в зал зашел с моей шубой. Вадик побежал за мной через несколько минут, успев вернуть букет и получить за него деньги.

В машине Вадим стал интенсивно лезть внутрь моей шубы, заново изучая анатомию женщины, и даже нашептывал что-то из репертуара остро желающего мужчины, но мне хотелось спать.

Результат от сегодняшнего вечера был: Вадим вспомнил о моем существовании и желании записать в свой гарем. Будем действовать дальше.

Но завтра. Не дожидаясь предложения отправиться на выбор к нему или ко мне, я выдала фразу насчет заболевшей сестры, которая не заснет без меня и будет бродить бледной тенью из угла в угол, стеная и плача. А Вадиму пылкая ночь была обещана в ближайшие дни.