Виктория Холт: Поцелуй Иуды

Гизела была чрезвычайно горда. Но больше всего она испытывала облегчение оттого, что наконец с ее плеч снят тяжкий груз. Она всегда боялась за Карла. Но теперь подумать только! — ее Гретхен живет в замке — станет ученой и будет вместе с Карлом. Для нее он всегда останется Карлом. Разве могла она мечтать о таком?

Да будет благословен тот день, когда Франсин, прекрасная женщина из Англии, стала ее другом.

Странно, как быстро все забывается. Через шесть месяцев все стало казаться таким далеким, а еще через год, когда умер Великий герцог, в Брюксенштейне стал править регент — Конрад, жена которого, хотя была англичанкой и когда-то была гувернанткой графини Фреи, стала баронессой. У меня к тому времени родился сын, которого я назвала Конрадом в честь отца, а Фрея, которая тоже готовилась стать матерью, играла самую главную роль на его крестинах.

Я привыкла к церемониям, которые меня постоянно окружали, и была счастлива, потому что была вместе с моей семьей. Я радовалась, что народ принял меня, но ведь я была не только женой регента, но и тетей наследника. К моему удивлению, в последние месяцы жизни Великого герцога я подружилась с ним. После первоначального шока его стало вполне устраивать положение дел, тем более, что жизнь в стране продолжалась в мире и благополучии.

Фрея была счастлива, Гюнтер был тоже. Граф и графиня, которых я никогда близко не знала и не понимала, тихо приняли все как есть. Похоже, они играли не последнюю роль в убийстве Рудольфа. Я не знала, чем они руководствовались — то ли мечтой выдать Татьяну замуж за Зигмунда, то ли чувствовали, как и многие другие, что правление Рудольфа может окончиться трагедией для Брюксенштейна. Многие разделяли мнение, что смерть Рудольфа предпочтительнее войны, в которую слабый правитель может вовлечь страну. Возможно, что граф и графиня были в их числе. Я точно знала, что Зигмунд не был замешан в смерти Рудольфа. Он всегда предпочитал свободу обязанностям перед государством, которые были ему навязаны.

— Все это в прошлом, — говорил он, — и ничего не изменится, если мы узнаем, как все было.

И он был прав.

Татьяна по-прежнему находилась в монастыре. Я не знала, была ли она действительно сумасшедшей или ей просто было удобнее казаться такой или что-то еще. Она пыталась убить и Фрею и меня, но поскольку она находилась под замком, мы обе были готовы об этом забыть.

Шли месяцы.

Когда моему сыну было два года, мы с Конрадом отправились в Англию. Для нас приготовили усадьбу. Мы проезжали мимо коттеджа, где мать Дэйзи по-прежнему сидела на улице летними вечерами и сушила на веревке белье.

Дэйзи поехала со мной. Я была очень этому рада. Но наша поездка была недолгой, потому что мы скучали по своим детям.

Я смотрела на серые стены Грейстоуна. Но теперь все было иным, потому что на лужайке перед домом играли дети. Их было четверо — два мальчика и две девочки.

Это были дети кузена Артура.

София приняла нас очень тепло. Она была очень счастлива. Странно, что кузен Артур, который совершенно не подходил в мужья Франсин и мне, оказался таким хорошим мужем для нее.

Я еще больше удивилась, когда увидела самого кузена Артура. Он располнел и выглядел очень довольным жизнью. Ему явно пошла на пользу семейная жизнь, а дети его совсем не боялись. Мне даже стало интересно, как же он их воспитывает в религиозном духе.

Когда мы с ним остались вдвоем, он немного засмущался. Мне показалось, что он хочет что-то сказать, но не знает, с чего начать.

Я помогла ему:

— Женитьба изменила вас, кузен Артур.

Он согласился со мной.

— Я, наверное, казался вам с Франсин совершенно невыносимым, — пробормотал он.

— Точно, — подтвердила я. — Но теперь вы стали другим человеком.

— Я был лицемером, Филиппа, — признался он. — Я ненавижу себя, когда оглядываюсь назад. И это еще не все. Я был настоящим преступником…

Я рассмеялась.

— Ну уж нет. В чем же выражались ваши преступления? В том, что вы забывали на ночь сказать молитву?

Он наклонился и взял мою руку.

— Я боялся бедности, — сказал он. — Я не хотел влачить жалкое существование бедного викария, а так бы и было, если бы не ваш дедушка. Я хотел получить Грейстоун, безумно хотел. И он пришел ко мне, хотя я его и не заслуживаю.

— Пустяки. Вы превратили его в счастливое место. Ваши детишки просто очаровательны.

— Что правда, то правда, — отозвался он. — Но я не заслуживаю своей судьбы. Я рад, что могу поговорить с тобой, Филиппа. Я обманул тебя. Я уже был готов… Но позволь объяснить. Я очень хотел завладеть Грейстоуном, поэтому во всем подчинялся дедушке. И вот он решил, что я должен жениться либо на тебе, либо на Франсин. Но ты знаешь, к чему это привело. И я не хотел жениться ни на одной из вас. Для меня никогда никого не существовало, кроме Софии.