Анна Дубчак - Умереть от любви, или Пианино для господина Ш.

С Наталией могло бы случиться то же самое, но в один прекрасный день она обнаружила у себя довольно странный дар, развив который ей удалось найти другой, радикальный способ зарабатывания денег. Он заключался в том, что в тот момент, когда она садилась за рояль и начинала музицировать, мысль, одолевавшая ее в тот момент, давала пищу почти осязаемым, фантастичным по своей образности и правдоподобности видениям, которые позволяли ей либо предотвратить преступления, либо по каким-то только ей ведомым логическим и зрительным нитям найти того или другого человека. И если раньше она этого дара стыдилась и старалась лишний раз не говорить о нем своему другу, прокурору города Игорю Логинову, даже если и чувствовала, что просто обязана помочь ему предотвратить беду, то вскоре приняла решение, позволившее ей остаться с чистой совестью, во-первых, а во-вторых, довести до конца начатое дело самостоятельно. И в-третьих, ей удавалось зарабатывать неплохие деньги.

Таким образом, получалось, что они действовали с Логиновым параллельно, а иногда и синхронно. Причем прокурор, принципиально отметавший подобного рода подсказки со стороны Наталии, действовал практически всегда с опозданием, поскольку преступления попадались сложные, требующие огромного количества информации, добыть которую человеку с обычными способностями подчас бывало невозможно. И вот тогда незаметно подключалась Наталия. Она связывалась с Арнольдом Манджиняном или Сергеем Сапрыкиным – помощниками Логинова, всегда готовыми с радостью помочь хорошенькой и сумасбродной подруге прокурора, которая была так не похожа на остальных женщин и с которой приятно было просто поговорить. Они завидовали своему шефу и при случае старались намекнуть ему о том, что если бы не Наталия со своим расследованием, то, возможно, не было бы такого результата: ведь Логинов-то считал, что преступления раскрываются лишь благодаря ему – представителю официального, прокурорского следствия и профессионалу, наконец.

Профессионализм – единственный козырь, которым располагал Логинов, дополнял интуитивные, основанные на видениях решения Наталии. Но, понимая, что каждому свое, она не собиралась заниматься всерьез юриспруденцией, а потому делала все, что взбредет ей в голову, и совершала самые безрассудные поступки, какие только можно было себе представить.

Логинов видел только чисто внешнюю сторону жизни Наталии – полное безделье, время от времени заполняемое домашними делами, да непомерное любопытство, порой выводящее его из себя. Он и представления не имел о тех баснословных суммах гонораров, которые она получала благодаря своей «деятельности» в тандеме с прокурором.

К ней обращались в основном через ее приятельницу Сару Кауфман, женщину умную, решительную и не брезговавшую никакими средствами для достижения своей цели. А цель у Сары была одна – деньги. И против этой формулы, против этого жизненного принципа, подсказывающего Наталии то, что лишь с помощью денег возможно решение практически всех жизненных проблем, сложно было найти какой-нибудь другой контрдовод. И в этом было главное принципиальное расхождение Наталии с Логиновым, действовавшим по своим собственным правилам, которые основывались на чести, совести и справедливости. Деньги были нужны Логинову постольку поскольку, главным для него в жизни являлось выполнение своего долга. И Наталию это смешило, но подчас и раздражало. Она видела в этом проявление какого-то даже инфантилизма, однако тем не менее любила своего прокурора, хотя и обманывала его постоянно.

Но самым крупным ее обманом, конечно, была поездка за границу, о которой Логинов даже не догадывался, будучи уверенным в том, что его подруга провела полтора месяца в деревне у тетки. Великолепное норковое манто, которое Наталия купила в Вене и которое обошлось ей в три тысячи долларов, она представила Логинову как искусственный мех, и он поверил. Настоящие бриллианты, появившиеся у нее в большом количестве на пальцах, она называла хрусталем – реакция Логинова была та же. Иногда, в ее кошмарных снах, Логинов разговаривал с ней совершенно по-другому. Он стучал кулаком по столу, топал ногами и называл ее самыми последними словами. Она просыпалась в холодном поту и с ужасом смотрела на мирно спящего рядом Игоря, боясь, что сейчас он проснется, чтобы то, что он говорил ей во сне, повторить наяву.

Но время шло, все оставалось по-прежнему. Наталия теряла бдительность и с каждым днем все больше и больше сомневалась в профессиональных способностях своего прокурора. Зато у нее не было причины сомневаться в других способностях Логинова. Он был очень нежным и внимательным любовником, мужчиной, который приносил ей радость. Однако после того как она объявила ему о своем намерении бросить работу в музыкальной школе, мотивируя это тем, что у нее там сложилась конфликтная ситуация с начальством, Логинов все же заметил ей, что она поступает крайне легкомысленно, что «у человека должна быть постоянная работа, без этого нельзя», что «надо срочно подыскивать другую работу, но не бездельничать и сидеть без денег». «Боже, как это скучно, Логинов». Прошло два месяца, но Наталия так никуда и не устроилась. Не хотела, потому и не устроилась. Логинов же жалел ее и при каждом удобном случае обещал помочь подыскать хорошее место.