Ольга Егорова - Между двух огней

Бесшумно открылась дверь. Из приоткрытой форточки потянуло морозом.

Инга сразу почувствовала его приближение и зажмурилась, почти счастливая.

Коснувшись губами ее волос, Горин, соблюдая нерушимую больничную традицию, опустился рядом на корточки. Она приоткрыла глаза. Устало вздохнув, потянулась к нему. Спрятала лицо в складках шерстяного и чуть колючего серого джемпера. Джемпер был тот же самый, что и в прошлый раз.

– Ты похож на всех актеров Голливуда сразу. Я тебе когда-нибудь об этом говорила?

– Говорила. Не помнишь просто, – прошептал он ей в макушку.

– Помню уже. Оказывается, нужно было еще раз как следует удариться головой, чтобы все вспомнить. Знала бы – раньше ударилась…

– На этот раз, кажется, обошлось даже без сотрясения.

– Я здесь давно?

– Со вчерашней ночи.

– А ты?

– Я тоже. Ты ведь сама попросила того парня, чтобы он мне позвонил…

– Какого еще парня?

– Который тебя на дороге нашел и в больницу привез…

– Да, что-то такое припоминаю… смутно. Надо же, как я замечательно ударилась, даже номер твоего телефона сумела из памяти извлечь…

– Как ты себя чувствуешь?

– Отвратительно. Руки болят невыносимо. Голова болит тоже. И все тело болит. Дышать больно. Я вся – сплошной сгусток боли.

– Ничего. Потерпи, завтра будет легче. Главное, ты теперь в безопасности. Через пару дней я тебя отсюда заберу. Будешь проходить оставшийся курс лечения дома, под моим пристальным наблюдением.

Некоторое время они молчали, тесно обнявшись.

– Не могу тебя отпустить, – тихо проговорила она. – Мне кажется, если я тебя отпущу – ты исчезнешь.

– Глупая, куда же я от тебя исчезну? Не исчезну я никуда. Только ты все равно меня не отпускай. На всякий случай держи покрепче …

Инга прижалась к нему еще теснее, постаравшись отогнать прочь все посторонние, ненужные сейчас мысли. Но успешно бороться собственными мыслями у нее получалось очень редко. Практически – никогда. Вот и теперь, сквозь тонкую пелену новорожденного и неокрепшего еще счастья просочилась капелька затихшей душевной боли. За ней – другая и третья.

Гнетущие, разрывающие душу воспоминания постепенно вытесняли собой настоящее. Кадры из прошлого мелькали перед глазами в хаотичном движении, и невозможно было разобраться, что было сначала, а что потом.

Павел…

Инга мысленно произнесла его имя, и сердце кольнуло острой болью, застучало в груди тяжелой кувалдой.

В тот вечер, когда они познакомились, на улице было тихо. Теплое марево поднимало вверх от раскалившегося за день асфальта, в воздухе пахло цветущей сиренью, и этот теплый аромат странным образом перемешивался с запахом автомобильной гари.

Засидевшись допоздна на неофициальном школьном междусобоичике, Инга шла с работы домой.

Настроение было отвратительным. Во-первых, она поругалась накануне с директрисой. Эмма Романовна, дама почти преклонных лет и весьма консервативных взглядов, долго выговаривала ей по поводу длины юбки, которая не прикрывала коленей. Назвала ее распущенной легкомысленной дамочкой и пригрозила уволить с работы за аморальное поведение. Инга была в бешенстве. К тому же, накануне вечером она в пух и прах разругалась с приятелем – бывшим одноклассником Валеркой Чугуновым. По большому счету, этот Валерка не слишком-то нравился Инге. Но так получилось, что после возвращения из Москвы в родной город они случайно встретились, и началось между ними вялое продолжение завязавшегося еще в старших классах школы романа. Роман этот, несмотря на ожидаемую скоротечность, все никак не заканчивался, и Инга уже начинала злиться на себя за то, что привязывается к этому Валерке, теряет с ним время. Зачем? Все равно ведь ничего не получится. Накануне они в очередной раз поссорились из-за какой-то ерунды, и Инга заранее себя возненавидела, зная, что спустя день или два сама же начнет звонить ему, дурачиться по телефону, делая вид, что забыла ссору и все его оскорбления.

Павел появился из темноты совершенно внезапно, и сперва испугал ее. Но разговор завязался как-то легко, и так же легко, совсем от себя не ожидая, Инга согласилась принять его приглашение. Пошла в гости к совершенно незнакомому, просто показавшемуся интересным, человеку. Ее сразу подкупила его манера общения, тонкий юмор, а также искренность, светящаяся во взгляде в тот момент, когда он начинал разговор словами: «Наконец-то я тебя нашел…». Или, может быть, он сказал что-то другое, тоже очень трогательное и старомодное – теперь Инга не могла вспомнить дословно, но смысл был приблизительно тот же, как будто Павел и правда всю жизнь ее искал.