Татьяна Воронцова - Не совсем мой, не совсем твоя

Пока он излагал суть проблемы, Ксения собиралась. Джинсы, футболка, на всякий случай свитер, все-таки уже вечер… деньги, мобильный телефон… что еще? Захватить ли куртку для Ника? Там, куда им предстоит отправиться, ему окажут первую помощь и отпустят домой, или как?..

Ник прикрыл трубку ладонью.

– Ксюша, я могу дать твой адрес?

– Господи, а как же иначе?

– Ну, можно спуститься вниз…

– Ты сошел с ума.

– Да? Может, это и к лучшему.

Он закончил разговор. Изрезанная рука с трубкой опустилась на полотенце.

– Ну вот. Сейчас приедет машина. Меня отвезут в больницу, наложат швы… Все будет в порядке.

Ксения присела на край кровати. Похоже, больше делать нечего. Теперь остается только ждать.

– Далеко ехать?

– Открытое шоссе. В районе парка Лосиный остров.

– Это хорошая больница?

Ник отнял от лица полотенце, посмотрел на кровавые разводы.

– Одна из лучших в Москве.

– У тебя там кто, знакомый?

– Да.

– Хирург?

– Заведующий отделением.

– Полезное знакомство.

Пришла Матильда и улеглась Нику на живот. Ксения не знала, мешает ему это или помогает, но поскольку он никакого недовольства не проявлял, решила оставить их в покое. Свернувшись калачиком, толстая кошка завела свою песню. Незаметно для себя Ник задышал в такт ее урчанию, и вскоре нервная дрожь прошла. Мышцы расслабились. Ксении даже показалось, что он задремал.

А через неопределенный промежуток времени, который в действительности мог оказаться равным как двум часам, так и двум минутам, в дверь позвонили, и двое крепких парней в стандартной униформе медработников быстренько подхватили Ника под руки и повели к дверям.

Ксении был задан только один вопрос:

– Сопровождать будете?

Еще раз проверив, на месте ли его паспорт и страховой полис, она молча кивнула и последней вышла из квартиры.

Дома, когда он переступил порог, весь израненный, истекающий кровью, да и потом, до приезда «скорой», она не уронила ни слезинки – без того было чем заняться. Зато сейчас ее в полном смысле слова прорвало. Слезы льются безостановочно – потоки, струи, каскады слез.

– Ну хватит, хватит, – шепчет Ник, поглаживая ее забинтованной рукой.

Она лежит, свернувшись калачиком, у него под боком, уронив голову ему на грудь. Совсем как Матильда – только Матильда в этом случае мурлычет, а Ксения рыдает.

– Эй, царевна Несмеяна… Ты что, решила утопить меня в своих слезах?

Действительно, на его темно-синей футболке уже образовалось мокрое пятно.

– Да, хорошо… – всхлипывает Ксения. – Я сейчас… уже все…

В просторной двухместной палате, больше напоминающей гостиничный номер, причем не самый дешевый (персональный санузел с ванной, телевизор, кондиционер), уже час как выключен свет, но никто не спит. Нику сразу после наложения швов было велено снять джинсы и забраться под одеяло, а что касается Ксении, то она и не подумала раздеваться, хотя в результате повторных переговоров с незримым Вахтангом удалось добиться официального разрешения на ее ночевку в больнице.

Запах лекарств и стерильных бинтов раздражает ноздри.

– Сейчас не больно? – шепотом спрашивает Ксения, расстроенная тем, что он отказался от дополнительного укола.

– Нет. Так, чуть-чуть… Не думай об этом.

Он уже не гладит ее по плечу, просто обнимает. Пригревшись у него на груди, Ксения слушает ровные удары его сердца и вспоминает весь кошмарный путь сюда и еще более кошмарные часы ожидания под дверью операционной.

– И как только ты выдержал все это, не представляю…

– Видишь ли, – отвечает он с коротким смешком, – у меня не было выбора.

На его лице – длинные полоски пластыря, отмечающие путь лезвий. После того как их удалят, на этих местах останутся уродливые борозды шрамов, которые со временем сгладятся, но совсем не исчезнут. «Дело поправимое, – сказал молодой энергичный доктор с улыбкой Тома Круза. – Лазерная шлифовка, несколько инъекций, восстанавливающих пигментацию… Что? Голубушка моя, мы живем в XXI веке. Сегодня пластическая хирургия творит чудеса, взгляните на наших поп-звезд».

Но это ладно… ладно. Выходя из лифта следом за Ником и врачами со «скорой», на площадке первого этажа она увидела кровь. Его кровь. Прямо здесь, у всех под ногами. Боже!.. Вот тут-то ей и стало худо. К горлу подкатил комок. Один из зеленых халатов (явно не фельдшер, а врач) зорко глянул на нее, и, испугавшись, что слабонервных попросят удалиться, Ксения кое-как взяла себя в руки.