Анна Ольховская: Охота светской львицы

В общем, уснула моя бравая команда часа в два ночи. А в десять утра нас должны были повезти на слушание дела.

Я стояла у окна, прижавшись лбом к стеклу. Было темно, только вдали, на горизонте, словно выцветшее северное сияние, лениво переливались огни. Там не спала Москва. И там же, я знаю, не спал сейчас Лешка. Я зажмурилась, зажмурилась до слез и постаралась мысленно дотянуться до него, прикоснуться к нему, прошептать на ухо: «Я здесь, я рядом. Я люблю тебя!»

И у меня получилось! Я словно вылетела из тела, и с невероятной скоростью меня притянуло к какому-то совершенно незнакомому дому, вот я уже на уровне третьего этажа, вижу балкон, он открыт. И там, на балконе, в одном легком свитере, без куртки, стоит Лешка. Он обхватил себя руками за плечи и застывшим взглядом смотрит непонятно куда. Между указательным и средним пальцем правой руки тлеет сигарета, столбик пепла вырос уже с сантиметр. Господи, Лешка, на кого же ты стал похож, боль моя, сердце мое, душа моя! Измученное, осунувшееся лицо, на котором тоска оставила глубокие шрамы. Я подлетела к Лешке вплотную, попыталась обнять его, согреть его, я касалась губами его холодных щек, шептала ему все те слова, которые говорила, когда мы были наедине. Услышь же меня, пожалуйста! От отчаяния я стукнула по столбику пепла. Неожиданно он упал и обжег Лешке руку.

Наконец-то! Лешка вздрогнул, взгляд его стал осмысленным. Он выбросил окурок, провел руками по лицу и тихо сказал:

– Господи, зайцерыб, на минуту мне показалось, что ты здесь…

– Тебе не показалось! – изо всех сил закричала я.

Лешка растерянно посмотрел по сторонам. А меня вдруг с невероятной силой потянуло обратно. Нет, нет, не надо, пожалуйста, не надо!

Я открыла глаза. Оказалось, что уже утро, я лежу, одетая, на кровати. Неужели мне все приснилось?

Ровно в десять утра к крыльцу подъехал знакомый микроавтобус. Притихшие девочки молча сели в него. От вчерашней гиперактивности не осталось и следа. Казалось, я слышу, как быстро-быстро стучат их сердечки. Сегодня. Все закончится сегодня.

У здания суда колыхалась, растекшись по всей улице, толпа. Честно говоря, не ожидала, что и у нас можно увидеть сцену, больше подходящую какому-нибудь американскому блокбастеру: милиция, сдерживающая тех, кому не удалось попасть внутрь; съемочные группы с разных телеканалов, репортеры с микрофонами в руках сосредоточенно трещат, глядя в объективы телекамер, журналисты с диктофонами и фотоаппаратами, то и дело плюющимися вспышкой.

Все это мы успели рассмотреть, пока наш микроавтобус медленно, чтобы не задавить ненароком кого, ехал мимо главного входа. Внезапно толпа загомонила, забурлила. Подъехала черная «Волга», из нее вышли Сергей Львович, Алина и Лешка. Давление толпы увеличилось, милиционеры едва сдерживали людей, засверкали фотовспышки, к Лешке бросились репортеры. Что там происходило дальше – не знаю, наше средство передвижения свернуло за угол.

Мы подъехали к тыльной стороне здания, тоже охраняемой милицией. Но здесь не оказалось ни одного зеваки, ведь основные действующие лица были на улице. И все же от дверей нашего микроавтобуса до служебного входа выстроили живую изгородь из крепких ребятишек в камуфляже, за широкими плечами которых разглядеть нас, мелюзгу, было практически невозможно.

Быстро проскочив через этот импровизированный «ручеек», мы вошли в здание. Там нас уже ждали осточертевшие мне интерполовцы. Нет, я знаю, они очень помогли нам и Артуру, а что касается нынешних игрищ – так работа у мужиков такая. И все равно для меня они сейчас были единственной причиной разлуки – детей с их родителями, Кузнечика и Артура – с семьей, а меня – с Лешкой.

Зал заседаний был на втором этаже, а нас провели в большую комнату на первом, оснащенную мониторами, по которым можно было наблюдать за происходящим в зале.

Там уже собрались все действующие лица. У Кармановых, судя по всему, был очень неплохой адвокат, поскольку внешний облик обвиняемых никак не соответствовал образу циничных и жестоких похитителей детей. Жаннуся была абсолютно не накрашена, роскошную гриву волос она спрятала под дешевым паричком из искусственных волос, не менее роскошную фигуру удачно скрывал скромный брючный костюмчик, сшитый тружениками отечественной легкой промышленности. Загар был тщательно запудрен, и цветом лица Карманова напоминала мучного червя. В общем, перед нами сидела испуганная, ничего не понимающая библиотекарша. Или сотрудница какого-нибудь архива, то есть женщина, живущая на бюджетную зарплату. Мишаня полностью гармонировал с супругой, ему, впрочем, и маскироваться особо не пришлось. Достаточно было сменить костюм от Армани на продукцию фабрики «Ура героям Парижской коммуны!», не мыть голову дня три, вместо дизайнерских очков нацепить чудо в роговой оправе – и перед вами старший научный сотрудник тихо умирающего НИИ.