Анна Ольховская: Охота светской львицы

Он сидел на каком-то обломке, сжимая в руках бобра. Мысли тяжело ворочались в голове, тянущая боль в левой стороне груди стала уже привычной.

Сзади послышался шум машины, потом кто-то заговорил на тайском.

А потом по спине словно легонько провели пером, задержавшись между лопаток. Артур оглянулся и увидел нас…

Как только я слегка пришла в себя, потребовала дать мне телефон. Но Артур свой где-то потерял. А интерполовцы отговорились тем, что после цунами мобильная связь в Таиланде, особенно в пострадавших районах, работает плохо. Вот и сейчас связи нет. Но как только приедем в гостиницу, пообещали мне, так сразу же можно будет позвонить домой.

Но сразу не получилось, потому что и детьми, и мной занялись врачи. Стресс, обезвоживание, язвы от соли и еще что-то с труднопроизносимым названием – по всем показаниям нас надо было уложить в постель и утыкать капельницами. Что и было благополучно проделано.

Вот и лежу теперь, раздраженно поглядывая на пластиковые мешочки, наполненные разными лекарствами. Вся эта толпа стоит, вернее, висит на подставках в очереди на доступ в мое тело.

В дверь тихонько поскреблись.

– Смелее, смелее, – крикнула я, – я надежно зафиксирована и потому не опасна!

– Можно? – приоткрыв дверь, поинтересовался Артур. – Как ты себя чувствуешь?

– Как презерватив, который наполняют водой, – мрачно посмотрела я на вошедшего. – С виду вроде невелик, а столько влить можно! Вот и со мной та же история. Видишь, – кивнула я на нетерпеливо переминающиеся пакеты, – это все мне. Жуть!

– Инга с девочками тоже капризничают, – Артур расплылся в счастливой улыбке. – Не хотят лежать, к тебе просятся. Ты же их вторая мама теперь.

– Прямо бразильский сериал, – попыталась я махнуть рукой, забыв о лекарствах. Конструкции угрожающе закачались, Артур подбежал и поддержал их, укоризненно глядя на меня:

– Ты чего крыльями машешь? А насчет сериала – ты не права. Ты и на самом деле вторая мама всем этим детям, ведь благодаря тебе они остались в живых, и двадцать шестое декабря у них теперь будет вторым днем рождения.

– Ну-у-у, – протянула я, отводя глаза, чтобы скрыть предательские слезы, которые, воспользовавшись временной слабостью хозяйки, совсем распоясались и текли, когда им вздумается, – тогда у них и второй папа есть, Тхан. Кстати, где он?

– Да, я знаю, дочка мне рассказывала, – Артур отошел к окну и, глядя на переливающийся огнями вечерний Бангкок, сказал: – Я хотел забрать этого парнишку с нами, но он отказался. Сказал, что будет искать дядю. Но ты не волнуйся, я записал адрес его родных в Патайе, обещал сообщить им, что с их сыном все в порядке.

– Ну вот, – я расстроенно хлюпнула носом, – из-за этой дурацкой истерики даже не смогла толком попрощаться!

– Успеешь еще. Когда окрепнешь, – все еще стоял ко мне спиной Артур.

– Когда окрепну, когда окрепну… Я тогда уже в Москве буду. И вообще, где обещанный телефон? Сам небось позвонил своим, а я даже не знаю, что там происходит! Жанна улетела отсюда, чтобы выкрасть Лешку из клиники, у нее что, все получилось?

– С чего ты взяла? – Артур удивленно повернулся ко мне.

– Да с того, что я не такая дурочка, какой кажусь! Весь этот детский лепет твоих интерполовцев насчет плохой связи! Ха! Три ха-ха! У них – и связи нет! Просто не хотят, чтобы я звонила. А значит…

– Что – значит? – с интересом следил за моими логическими построениями Артур.

– То и значит, – я свирепо посмотрела на него, – Кармановой все же удалось выкрасть Лешку, и звонить мне некому! Так бы сказали сразу и не морочили голову! – отвернулась я к стене, закусив губу. Но губа вовсе не хотела, чтобы ею закусывали, что она, селедка, что ли, и мстительно стрельнула в меня болью из трещинки. Пришлось губу выплюнуть. Артур подошел к моей кровати и, удобно устроившись на стоявшем рядом стуле, сказал:

– Думаю, стоит рассказать тебе обо всем, что происходило после твоего похищения, по порядку. А то ты такого напридумываешь!…

– Значит, обломилось Жаннусе с Лешкой, – задумчиво произнесла я, когда он закончил. – Почему все же мне не дают позвонить?

– Ну почему не дают… – начал было юлить приятель, но я перебила его:

– Перестань, у тебя плохо обстоят дела с враньем, не получается. Если с Лешкой все хорошо, хочу поговорить с ним немедленно! – А я уже и орать могу! Возвращаются силенки, возвращаются, родненькие!

– Ладно, – решился Артур, – я хотел завтра поговорить, но, видимо, придется сейчас, не отвяжешься ведь.