Марго Генер - Частицы магии. Огонь

Поэтому сказала:

– Костюмы «похитили».

Фил аж подскочил, едва не выронив предмет с кубиками, глаза округлились, челюсть медленно поползла вниз.

– И отпустили? – выдохнул он.

– Нет, – ответила я, качая головой. – Сбежала.

Глаза хакера заблестели, словно нашел золотоносную жилу. Забыв о компьютере на коленях, развернулся, локти уперлись в спинку дивана.

– Что видела? – нетерпеливо спросил он. – Точнее, как сбежала? Что там было? Ты в самом центре их логова была? Как там у них? Это ж надо! Побывала в лапах «Инквизито» и выбралась живой. Ну-ну, не томи. Рассказывай.

Только сейчас поняла, как устала. На дворе глубокая ночь, а может уже и до утра недолго, а я глаз с момента похищения у Ферала не смыкала. Подумав об огнекрылом, усмехнулась, сейчас Звенящая долина, огненные твари и все Трехмирье кажутся далекими и не реальными. Будто там жила не я, а какая-то другая Агата. А эта, настоящая, застряла в Подмире, в каком-то Айскленде, где на нее почему-то охотятся «Инквизито».

Я вздохнула.

– Да нечего рассказывать. Было темно, даже лиц не разглядела, а как сбежала, сама не поняла.

Лицо Фила стало кислым, губы скривились, такой ответ его явно не устроил, но, видя, как я широко зеваю, наседать не стал.

– Не хочешь говорить, – сказал он, почему-то кивая. – Ладно, сама расскажешь, когда решишь, что можно. Понять могу, о таком вообще-то не болтают. Это, как хакер, говорю. Некоторые считают меня дураком, Клаус в том числе. Мол, мог бы озолотиться, такие хранилища взламывал. Но, чисто человеческое, внутреннее, говорит – лучше помалкивать об этом. Так что да, молчи.

– Да серьезно, – попыталась убедить я. – Там действительно было темно. В темноте не разглядеть, а светиться раскаленной головешкой перед «костюмами» как-то не сильно хотелось.

Фил опустился обратно на диван, все еще косясь на меня.

– Да? – сказал он. – А почему на тебе монашеское платье тогда?

Я опустила взгляд на подол, который до самого пола доходит, потом вскинула голову и проговорила невозмутимо:

– Мне его дала послушница в вашем святилище.

– И почему?

– Потому, что мое платье сочла бесстыдным. В таком только таверные девки ходить могут. А я не таверная девка. Понятно?

Для убедительности я уперла кулаки в бока и вытаращила глаза, как нахохленная сова. Фил вскинул ладони, мол, все, сдаюсь, а я с победным видом прошла в кухню.

Как пользоваться краном запомнила еще в первый раз, поэтому без труда смогла наполнить стакан водой. Когда сделала глоток, внутренности зашипели в буквальном смысле. Краем глаза успела заметить, как встревоженно оглянулся Фил. Но быстро успокоился, пока я шумно глотала.

Несмотря на купание в море и огненную натуру, воду я люблю, особенно пить. Хотя в голове не укладывается, как это может сочетаться. Но если следовать логике Фарбуса, все стихии связанны друг с другом, а значит, должны иметь в себе крохотные частицы друг друга.

Едва допила, во дворе послышались шаги, дверь с грохотом распахнулась и на пороге появился Лодин. Волосы смерчем клубятся над головой, глаза поддернуты пеленой, будто внутри бушует ураган, грудная клетка вздымается, видимо бежал все это время.

Заметив меня, он рванулся вперед, перепрыгнув столешницу оказался рядом. Меня чуть не сдуло от напора, а Лодин обхватил огромными руками и проговорил на ухо:

– Думал, конец нашей миссии.

Я обиженно пробубнила, косясь через плечо на Фила, который оторопело выглядывает из-за спинки дивана:

– О миссии он волновался. Мог бы и обо мне поволноваться для приличия.

– О тебе тоже, – сообщил Лодин, но как-то неуверенно. – Одно связанно с другим.

– Ну конечно, – буркнула я.

Впервые за долгое время ощутила себя в безопасности. Лодин хоть и переменчив, но обещал защищать, пусть только и из-за поиска цветка. Но когда его хватка стала понемногу выдавливать из меня душу, пришлось заерзать.

Я проговорила сдавленно:

– Пусти. Дышать хочу. Огню нужен воздух.

– Так я тут! – радостно заявил Лодин, но руки разжал.

Почувствовав свободу, вдохнула. В горло ворвалась струя свежего, как весенний ветер, воздуха, словно присутствие Лодина и правда делает его чище. Потом выглянула из-за его плеча.

Фил на диване все еще таращится, глаза круглые, рот приоткрыт, и вся его поза выдает простака, хоть и весьма одаренного. В эту секунду поняла, ему не стать правителем, верховным магом или кем становятся в Подмире люди, стремящиеся возвыситься. Разве что случайно. Тот, кто может искренне удивляться, попросту не способен на умышленную подлость. Изумление происходит от простоты, а подлость требует острого ума или тонкого расчета.