Марго Генер - Частицы магии. Огонь

Потом костюмы вытащили меня из воды, которая заметно потеплела, даже паровать начала. О полотенце никто не подумал, и в сопровождении конвоя, я пошлепала обратно по темному коридору.

Когда свернули на самый неосвещенный участок, моя кожа засияла теплым светом домашней печки. Хотя это совсем не пламя, которое охватывает меня в Трехмирье по одному лишь взмаху ресниц. Но «костюмы» напряглись.

Я видела, как нахмурились лица, как пальцы крепче сжали ручки креплений. Впервые за всю жизнь, в этом жутком месте и в окружении тех, кто уж точно не желает мне добра, я ощутила силу. Сейчас, когда моя свобода меньше, чем когда-либо.

Проходя мимо темного провала в стене, ощутила легкое дуновение. Воздух оттуда показался свежим и слегка соленым. Кода попыталась задержаться, приглядеться, меня резко потянули вперед, словно испугались, что сейчас загорюсь и сожгу всех.

Внутри порадовалась, что они не знают о моей слабости в Подмире. К тому же, если из тоннеля тянет, значит, мы где-то на поверхности, или не далеко от нее, а не где-нибудь в гномьих подземельях, или еще каких катакомбах.

– Сколько вы собираетесь нас тут держат? – спросила я одного из «костюмов».

Он не ответили, только быстрее зашагал. Трое крепко держат путы, а четвертый все так же целится из кривого предмета.

Я снова попыталась заговорить.

– Скажите хотя бы, где находимся? Я имею право знать.

– Не имеешь, – коротко отозвался один из костюмов.

Больше завязать разговор не пыталась. Самый общительный из «костюмов» – Посредник, но он, видимо, остался в комнате с купелью. А может, пошел докладывать высшим чинам о допросе. Если он Посредник, то должен иметь управителей.

Когда меня вернули в стеклянную камеру, двери снова сомкнулись и превратились в гладкую стену без единого зазора. В двух других темницах Гленна и Дайна прилипли к стеклу и с нетерпением таращатся на меня.

Брюнетка поинтересовалась густым контральто:

– Что они делали? Ты им что-нибудь сказала? Что они спрашивали?

Я потерла плечо, которое уже перестало светиться, и произнесла, проведя носком по воде:

– Ничего. Ничего им не сказала. Но они сами все узнали.

– Что это значит? – охнула Гленна.

– Им просто нужно было убедиться в том, что я огонь, – произнесла я со вздохом. – Им это удалось.

Гленна уперлась ладонями в стеклянную стену камеры и спросила с нажимом:

– Как?

Я покосилась на Дайну, которая молчит, но взгляд еще внимательней как у брюнетки. Она словно догадывается, что могли со мной делать, качает головой и кусает губы.

– Меня окунали в ледяную воду, – сказала я. – Я плохо контролирую силу, а в вашем мире с ней вообще что-то случилось. Не могу воспламеняться, как обычно.

– Ты умеешь воспламеняться? – удивилась Гленна. – Почему же ты не сожгла этих уродов? Они все твердили, что огонь очень опасная стихия, особенно в закрытых условиях. Столько суматохи вокруг тебя. Меня просто заперли. Дайну, правда, пытали. Но на этом все. Так почему ты их не сожгла?

Ее тон, ситуация, в которой оказалась, взбесили. Прежде никогда не удавалось контролировать силу, она просто вспыхивала, когда ей вздумается. Но попав в Подмир, пламя сжалось в теле. И теперь заметила, что начинает тлеть не только произвольно, но и по желанию.

Поэтому, послав недовольный, полный огня взгляд Гленне, я повторила:

– Не могу.

– Но ты сказала, что умеешь воспламеняться, – не отступала она.

– Чем ты меня слушала? – возмутилась я. – Когда мы прошли через врата, наши силы ушли внутрь. Если бы могла, разве сидела бы тут с вами?

– Значит, – заключила Гленна, – ты так же бесполезна для нас.

Мы замолчали. Из камеры с Гленной доносится раздраженное сопение, словно это я виновата в том, что нас пленили. В другой камере тихо. Когда оглянулась, Дайна отошла к противоположной стене и обессиленно оперлась плечом.

Я переводила взгляд с одной девушки на другую, и все больше закипала, понимая, что оставаться тут нельзя. Как и верить Посреднику, который обещает небо в алмазах, если буду содействовать.

Злило все, Гленна с беспочвенными обвинениями, инквизиторы, которые посмели пленить меня, Ферал, из-за которого пришлось отправиться в путь. И даже Клаус с его идеальным лицом и невыносимым характером. В голове метались мысли, я пыталась ухватить их за хвосты, но они в последний момент выскальзывают и снова пускаются в круговерть.

Сделав глубокий вдох, я произнесла тихо, но четко: