Антон Леонтьев - Еще один знак зодиака

Шеф жил один. У него были жена и сын, однако они погибли много лет назад во время пожара, когда Квентин Мориарти преподавал еще философию в университете Беркли.

До встречи со своей будущей супругой мой шеф вел весьма вольготную жизнь холостяка, однако, увидев прелестную датчанку Дагмар, воспылал к ней любовью и через двадцать четыре часа с момента знакомства сделал ей предложение. Их семейная жизнь была идиллической. Но затем последовала смерть Дагмар и пятилетнего сына Кристофера, и потрясенный муж и отец долгое время не мог смириться с постигшим его горем.

Чтобы помочь ему преодолеть затяжную депрессию, один из друзей Квентина, обеспокоенный его навязчивыми мыслями о самоубийстве, предложил написать детективную историю. Чтобы подзадорить Квентина, он заключил с ним пари, что тот не в состоянии написать такое произведение, которое будет напечатано. Квентин принял вызов, решив (шеф рассказал мне это много позже, когда я окончательно завоевала его доверие), что, как только приятель получит рассказ и отстанет от него, он пойдет на одинокий пляж, где так любил бывать с женой и сыном, и застрелится.

Но работа над детективом так увлекла его, что он забыл о своей жуткой затее. А вместо рассказа всего через двадцать семь дней представил солидный роман, в котором впервые был выведен слепой профессор философии Сократ Каваналли, сыщик-любитель, разгадавший тайну отравления миллионера и его жены посредством логических приемов майевтики своего тезки, древнего грека Сократа.

Роман был поочередно отвергнут семнадцатью издательствами, и только восемнадцатое согласилось напечатать его, предложив шефу кабальные условия, которые он сразу же принял. К тому времени (прошло около двух лет) он успел написать еще три романа, которые вышли в свет в том самом небольшом издательстве в далеком Чикаго. Произведения Квентина Мориарти понравились публике, однако не произвели фурора. Самое забавное, что и критика благосклонно отнеслась к творениям начинающего автора, хотя обычно разбивала в пух и прах все опусы детективных беллетристов.

Наконец в 1927 году Квентин Мориарти выпустил свой пятый роман, уже упомянутое «Двойное убийство в Белом доме», и буквально в течение ночи стал жутко знаменитым. Издательство продало в течение двух месяцев больше полумиллиона книжиц в мягком переплете, и на писателя обратили внимание прочие представители издательского мира, причем как в Америке, так и в Европе. Ему пели дифирамбы, находя, что его сюжеты по изощренности не уступают, а даже в чем-то превосходят закрученные коллизии произведений Агаты Кристи, которая примерно в то же время начала свое восхождение на детективный Олимп, по философичности сопоставимы с манерой Честертона, а образ эксцентричного, слепого от рождения Сократа Каваналли может со временем затмить бессмертного Шерлока Холмса, созданного фантазией угасавшего в те годы Артура Конан Дойля.

Квентин Мориарти тотчас получил предложения от нескольких крупных и влиятельных издательств в Америке и Великобритании, которые желали переманить его к себе. Он сменил издательство и получил гораздо более выгодные условия и, главное, более чем значительное увеличение гонорара (мой шеф любил говорить, что зачастую для того, чтобы достигнуть успеха, надо всего лишь сменить издательство). С тех пор любое произведение, выходившее из-под пера Квентина Мориарти, будь то роман, рассказ или пьеса, мгновенно становилось бестселлером.

Тот год, когда я познакомилась с моим будущим шефом, был для него поистине триумфальным: в феврале на книжных прилавках появился его новый роман, «Свет во мгле», тотчас возглавивший список бестселлеров сначала в Америке, затем в Англии, а потом, по мере продажи прав на переиздание за границу, и в других странах Европы. Время стояло тогда нелегкое, Америка пыталась оправиться от последствий Великой депрессии, президент Рузвельт как раз провозгласил свой «Новый курс», в Старом Свете рушились буржуазные правительства, уступая место громогласным диктаторам (имею в виду Италию, Германию и Испанию). Всем без исключения читателям (а к ним относились как обыкновенные граждане — домохозяйки, рабочие и приказчики, так и сливки общества — банкиры, президенты и коронованные особы) требовалось успокоение, они хотели видеть негодяев разоблаченными и поверженными, а добродетель торжествующей. А Квентин Мориарти, как никто другой, умел выдумывать захватывающие сюжеты.