Дайанна Кастелл - Запретные желания

Лула-Джин вышла из кухни и протянула отцу Шарлотты тарелку с сандвичами.

— Насколько я помню, когда убили партнера Отиса и его жену, многие вопросы так и остались без ответа. Случилось все в старом морге. Они там должны были с кем-то встретиться, чтобы продать этому человеку очень дорогое колье. Отису и Уильяму нужны были деньги на «Магнолия-Хаус». Конечно, все это происходило, когда я была не больше кузнечика, — сказала Лула-Джин и подмигнула.

— Значит так, — решительно рявкнул Эр-Эл, — ты в это не ввязываешься. Я запрещаю тебе, Шарлотта.

Эр-Эл попытался топнуть загипсованной ногой, и обе женщины в недоумении на него уставились.

— Куда катится мир? — проворчал Эр-Эл. — Никакого уважения хозяину дома.

— О чем сыр-бор? — примирительно сказала Шарлотта. — Речь идет лишь о том, взять заказ или нет. Известно, что за эту работу очень хорошо заплатят, и этот фактор я считаю определяющим.

— Ты не сможешь найти эту женщину без посторонней помощи, Шарлотта. Это серьезное дело, и ты все только испортишь, — горячился Эр-Эл. — А из-за этого я… ты создашь мне проблемы, испортишь репутацию и мне, и агентству, распугаешь всех наших клиентов.

Каких клиентов?

На шее у него вздулась вена, в которой все сильнее пульсировала кровь. Того и гляди, отца хватит удар.

— У тебя достаточно заказов, чтобы мы держались на плаву и могли оплачивать счета. Этого хватит. Я не хочу, чтобы ты вела какие-то дела с Пэришами. Держись от них подальше, Шарлотта. Ты слышишь меня, девочка? Я не доверяю им, черт возьми! Ты хоть понимаешь, что ты делаешь, черт тебя дери?

«Черт тебя дери?» Шарлотта замерла. Лула-Джин тоже. Глаза у нее стали круглыми, как блюдца. Эр-Эл никогда не ругался. Даже когда две недели назад при проведении наблюдения за подозреваемым он был сбит фургоном. Не ругался он и тогда, когда в отделении «Скорой помощи» ему обрабатывали раненую ногу. Но сейчас? Почему сейчас?

К тому же отец не притронулся к приготовленному Лулой-Джин сандвичу с жареными устрицами. Это блюдо в исполнении Лулы было его любимым. Он его обожал. Что, если у него вдруг критически снизится уровень холестерина? Что, если он станет сухощавым бодрячком? Разве таким должен быть настоящий саваннский парень? Но Эр-Эл был прав в том, что агентство принадлежало ему, и на сто процентов прав в том, что найти пропавшего человека было Шарлотте не по силам. Она, скажем так, играла в другой лиге. Ведь она даже умудрилась заблудиться на Таргет-стрит. Эр-Эл распалялся все больше. Но ему нельзя волноваться, волнение вредно сказывается на здоровье, а ему надо выздоравливать. И побыстрее. С единственной мыслью о том, как бы поскорее успокоить отца, Шарлотта принялась нанизывать одну ложь на другую, расписывая ему, как отлично идут дела в агентстве.

— Ладно, уговорил, — в заключение сказала Шарлотта. — Я верну Гриффу чек, как только вернусь с ленча. Брианна и Присси уже ждут меня. Ни к чему тебе пузыри пускать.

— Я взрослый человек и пузырей не пускаю! Лула-Джин демонстративно развернулась и направилась на кухню со словами:

— Я тут ни при чем, поэтому дуться на меня у вас причин нет.

Шарлотта поцеловала отца в щеку и поспешила ретироваться, пока он не нашел иного повода для выяснения отношений. Эр-Эл переживал не лучший период в жизни. Вынужденная неподвижность действовала ему на нервы. Сейчас он злился даже больше, чем тогда, когда Шарлотта покрасила его спальню в красно-коричневые и розовато-лиловые цвета. Дизайн интерьеров был не ее стихией. Как и кулинария. Как, впрочем, и преподавание. Вставал вопрос: к чему же все-таки у нее есть призвание?

Шарлотта направилась в свой коттедж, приняла душ и бросила блузку в стиральную машину, наблюдая за тем, как вода заливает красное пятно от повидла. Грифф распалил ей мозги. В смысле воображение. Ей вдруг захотелось надеть кружевные шелковые трусики вместо практичных хлопчатобумажных. И еще: как сможет она теперь безмятежно есть пончики и пить кофе? Теперь вкус пончиков с повидлом накрепко связался в ее голове с привкусом Гриффа на губах. И это пугающий симптом. Еще ни одному мужчине на свете не удавалось помешать ей наслаждаться пончиками. И именно этого мужчину она вынуждена вычеркнуть из своей жизни. Заодно с пончиками. Проклятие!

Теперь она, конечно, уже опоздала на ленч в «Пай-рот-Хаус», так что Шарлотта решила пойти и вернуть чек прямо сейчас. Сунув чек в карман юбки с оборками, она вышла из дома. Навстречу ей шла Брианна. Вернее, не шла, а чеканила шаг: каблучки ее сабо вколачивались в тротуар так, словно хотели его за что-то наказать.