Татьяна Устинова - Всегда говори «всегда»

Ольга энергичнее зашуровала в сумке. Что-то стукнуло об пол. Ну конечно! Снова коробочка с помадой! Сине-золотой Диор…

– Мам, мне назад надо… Мы сейчас петь будем! – Машка рвалась из рук. – Потом причешешь!

Ольга наскоро затянула бант потуже, отпустила дочку, подняла с пола коробочку.

– Все красоту наводишь?

Сверху Ольге улыбалась молодая блондинка, мама Машкиной одногруппницы. Девочку ее зовут Надя, Ольга помнила. А маму? Кажется, Наташа… Или Аня?

– Муж подарил, – Ольга быстро спрятала коробочку в сумку.

– Диор, – протянула Наташа-Аня. – Я на площади в косметике видела. – Наташа-Аня вздохнула: – Хорошо, когда муж богатый да заботливый. Повезло тебе.

– А я вообще везучая, – кивнула Ольга. Сказала это легко, привычно, соглашаясь – да, везучая. Но где-то глубоко внутри противный тонкий голосочек спросил: «Правда? Сама-то ты в это веришь?»

Ольга встряхнула головой, чтобы голосочек отогнать. Ей захотелось сунуть эту треклятую помаду Наташе-Ане в руки и никогда, никогда больше о ней не вспоминать. Наташа-Аня обрадовалась бы, наверное. Конечно, никому Ольга помаду не отдала. Это же подарок, Стас же полгорода обегал, пока выбирал, он обидится, если Ольга так с его подарком поступит.

Потом они с Машкой переодевались и шли домой через парк, и Машка без умолку трещала, как Колька спутал слова в песне, а Ольга бурно выражала восторг по поводу праздника золотой осени. И противный голосочек умолк. По крайней мере, на время.

Будний день, а на рынке все равно людно. Снуют туда-сюда покупатели, торговки тащат тележки с яркими тыквами, толстенькими кабачками, огненными помидорами… Азербайджанец Гарик нахваливает во весь голос свой товар – виноград, дыни, персики. По-осеннему богатый рынок играет всеми красками, все здесь ярко, солнечно, радостно.

Ольга на рынок всегда как на праздник ходила. Стас только плечами пожимал – хорош праздник, репу да картошку выбирать. А ей нравилось. И репу выбирать – желтую, крутобокую, и картошку – с прозрачной красной кожурой, и глянцевито блестящие яблоки, и розовато-золотистый лук…

Ольга направилась к лотку с дынями – яркими, душистыми, от одного взгляда на эти дыни настроение поднималось. На ощупь дыни были шершавые и чуть-чуть теплые, будто их только-только сняли с бахчи. Она принялась выбирать дыню, приподнимая и похлопывая каждую по спинке, когда кто-то аккуратно, но крепко взял ее за локоть. Ольга ойкнула и выронила дыню обратно на прилавок.

– Оленька, бога ради, простите старика. Я вас напугал.

Ольга улыбнулась. И чего она перепугалась? Это всего лишь Григорий Матвеевич, ее старенький учитель рисования.

Григорий Матвеевич пришел к ним в школу вести уроки рисования, когда Ольга была в пятом классе. Прежняя учительница вышла замуж и уехала к мужу на родину. Куда-то то ли в Кировоградскую область, то ли в Краснодарский край. На следующем уроке вместо нее в класс вошел пожилой мужчина со встрепанной седой шевелюрой. Он был похож на взъерошенного задиристого воробья.

– Меня зовут Григорий Матвеевич, – сообщил он. – Я ваш новый учитель рисования.

Григорий Матвеевич в то время работал художником в местном Доме культуры и рисование в школе вел по совместительству. Он говорил с пятиклассниками как со взрослыми, на уроках рассказывал про то, чем импрессионизм отличается от авангардизма, читал вслух переписку Гогена с Ван Гогом, объяснял про композицию и перспективу. В классе зевали, а Ольга слушала, как завороженная. Рисование стало ее любимым предметом. Она мечтала получить в подарок на день рождения новые краски, после школы бежала в книжный и подолгу торчала там, листая альбомы репродукций (продавщицы привыкли, стали ее узнавать и не гоняли). Однажды, после того, как Григорий Матвеевич рассказал им про художника Федулова, который сильно бедствовал и не имел достаточно денег, чтобы купить хлеба и заплатить за квартиру, Ольга расплакалась прямо на уроке. Весь класс над ней смеялся, но она ничего не могла с собой поделать – уж очень жаль было художника.

Как-то к Восьмому марта классная руководительница велела им подготовить тематическую выставку. По замыслу классной, каждый ученик должен был нарисовать портрет мамы, а потом все эти портреты вывесят на стенде в вестибюле, и родители будут любоваться творчеством своих отпрысков.

Маму рисовали весь урок. Ольгина соседка по парте, Светка, старательно выводила золотые кудри на голове человечка-огуречка в юбке, от усердия высунув кончик языка. Ольга испортила листов десять, но маму нарисовать так и не смогла. Не выходило у нее похоже. Все казалось, что мама получается какая-то недостаточно красивая и недостаточно добрая… Самым удачным рисунком, по мнению Ольги, был тот, на котором вместо человека с руками-палочками и копной кудрей были чашка, букет цветов и книга. Светка, заглянув Ольге через плечо, выкатила глаза: