Харли Козак - Смерть экс-любовника

Саймон ушел, а я стала одеваться на вечеринку. По крайней мере я попыталась сделать это, но в основном топталась около шкафа, придерживая на себе одеяло. Не люблю всякие сборища – в толпе незнакомых людей я тушуюсь, – сейчас же мысли о смерти вытеснили все мысли о нарядах. С Дэвидом, который непродолжительное время был моим бойфрендом, мы дружили вот уже десять лет, хотя порой я не видела его месяцами. Он всегда был полон энергии, и потому мне было трудно представить, что он покинул эту землю, и практически невозможно поверить, что он пустил себе пулю в лоб.

И что происходит с Джо? Почему самоубийство Дэвида испугало ее?

Одеяло сползло с моих плеч, и по телу пробежали мурашки. Пора одеваться.

Мои вещи были распиханы по чемоданам. Шкафы Саймона – мне был предоставлен один из них целиком – были достаточно большими, чтобы служить гаражами, но я сомневалась, стоит ли занимать их, поскольку речь о моем переезде сюда не шла и я удостоилась лишь неясного приглашения «Оставайся здесь, сколько тебе нужно». Строго говоря, особой нужды в этом у меня не было, но моя западноголливудская съемная квартира понадобилась ее законному владельцу несколько недель назад, а я была слишком занята всякой романтикой, чтобы искать новое жилье. Саймон старался поддерживать в квартире порядок, поэтому я посчитала, что не стоит забивать моими вещами его шкафы. Почистив зубы, я высушивала зубную щетку и убирала обратно в чемодан; засовывала в пакет использованную зубную нить, чтобы не пользоваться для этой цели корзиной для мусора, стоящей в люцитовой ванной комнате. Я ежедневно начищала душ «Виндексом», обделяя работой приходящую три раза в неделю уборщицу по имени Илзе. Может, все это чересчур, но я была влюблена и не хотела устраивать беспорядок.

Моя записная книжка лежала в одном из чемоданов поверх косметички, и я, последовав внезапному импульсу, нашла телефон Пита Жемански, человека, с которым мы некогда почти что встречались, он работал в полицейском участке в Уэст-Валли.

Я позвонила Питу. Оставаясь на линии, я примеряла одежду, стараясь найти подходящее сочетание праздничного, по-голливудски сексуального и «мой-друг-мертв» консервативного, пока не выбрала черную бархатную юбку и белую шелковую блузку. К ним прекрасно подошла нитка жемчуга, которую Саймон подарил мне на Рождество сорок восемь часов назад. Но я чувствовала бы себя красавицей и в больничной ночной рубашке – счастливый побочный эффект ежедневного секса, к тому же многоразового. Это было чувство и положение дел, которые не продлятся долго, потому что так не бывает, но тем не менее я получала от них наслаждение.

– Уолли, – сказал Жемански, – мне понравилась твоя рождественская открытка. Что случилось?

Слишком многое для короткого разговора.

– Пит, – спросила я, – самоубийство является преступлением?

– Э… наверное, грехом. Преступлением? Нет. А почему ты задаешь такой вопрос?

Я начала рассказывать ему о своем друге Дэвиде, но он оборвал меня:

– Зетракис? Продюсер? Это не было самоубийством.

– Ты уверен?

– Я говорил с полицейским, который выезжал на место по звонку человека, ведущего его хозяйство.

– И?.. Он сказал, что это не самоубийство, судя по положению тела?

– Он судил по оружию. Его там не оказалось. Парни, которые вышибают себе мозги, обычно не прячут пистолеты после содеянного. Будет репортаж в «Новостях», а может, уже прошел.

– Итак, это было…

– Да. Слово на букву «у». Убийство.

Убийство. Я повесила трубку и прошла по говорившему о том, что его хозяин мужчина, достойному звания произведения искусства, черно-серому пентхаусу, мои каблуки громко стучали в пустых комнатах. «Дэвид убит, Дэвид убит», – чеканили они, пока я не вышла на лестничную площадку и не заперла за собой дверь на два оборота.

Рекс и Триша недавно поженились и жили в Шерман-Окс, в двадцати минутах к северу от Уэствуда, если на дороге нет пробок. Но пробки почти всегда были. Интересно, каково жить в месте, где «если нету пробок» не встречаются в каждом предложении, когда речь идет о пространстве и времени, где знание коротких и объездных путей не насущно необходимо для выживания? В Лос-Анджелесе вместо погоды люди болтают о дорожном движении. Дэвид, к примеру, считал делом чести добираться от собственного дома до телестудии, где работал, не более чем за шесть минут. Я родилась и росла здесь, но никогда не любила водить машину. В своих мечтах я жила в городе тротуаров.