Мэри Стюарт - Лунные пряхи

— Приятно слышать, — только и произнес в ответ Ламбис, но мне показалось, что лицо его стало более спокойным, когда он вновь склонился над своей деревянной ящеркой.

— Это правда. Знаете, а ведь мне пора идти.

— Да, действительно, — согласился Марк. — Сестрица Анна, посмотрите, никто не идет?

Колин снова поднес бинокль к глазам:

— Ни хрена.

— Ничего? — вскинул глаза Ламбис, оторвавшись от хребта ящерки.

— Ни хрена, — повторил Колин. — Ты ведь знаешь, что…

— Я прекрасно знаю, что такое хрен, — перебил его Ламбис. — Но я не знал, что у вас есть идиома, в которой это растение гуляет по горам. Я люблю учиться.

— Во молодец! — с восхищением воскликнул Колин.

А я подумала, что проведи Ламбис месяц в компании братьев Лэнгли, и его знание еще более пикантных и малоупотребительных оборотов английского языка достигло бы поистине замечательных высот.

Марк уже поднимался на ноги. Я вдруг заметила, что он выглядит очень утомленным. От крыльев носа к уголкам рта пролегли глубокие складки, под глазами мешки. Он протянул руку, помогая мне встать.

— Жаль, что ты должна туда возвращаться.

— Откровенно говоря, — сказала я, — если бы не Франсис, я прямо сейчас спустилась бы с вами к яхте, наплевав на багаж, и на всех парусах помчалась бы в Афины! Но это лишь эмоции. Рассудок же подсказывает мне, что ни один из них даже не заподозрит, что мне что-либо известно!

— Это точно. — Однако во взгляде, который он на меня бросил, сквозило сомнение. — Только вот… не можем мы отплыть в Афины, пока не убедимся, что тебе и твоей кузине ничто не угрожает.

— А с чего ты решил, что это не так?

— Да ни с чего. Но у нас нет никакой возможности узнать, что тут происходило после того, как Колин сбежал, а я… в общем, не люблю я разом обрубать связь, не узнав, что мы оставляем позади себя. Вдруг случится так, что вы окажетесь совершенно изолированными от внешнего мира, а вы ведь живете прямо в логове Стратоса.

Теперь я поняла, почему он смотрел на меня с таким сомнением: он ждал, что я начну отстаивать свою независимость. Однако на сей раз я не имела ни малейшего желания это делать. Мысль о том, что придется оставить этих сильных и находчивых мужчин и в одиночку отправляться вниз, в гостиницу Стратоса, была столь же привлекательна, как предложение погулять нагишом под проливным дождем с градом.

— Когда ваши друзья за вами заедут? — спросил Марк.

— В понедельник.

Он снова заколебался.

— Извини, но, честно говоря… мне не улыбается ждать до понедельника.

— И мне тоже. Помимо всего прочего, мне определенно не хочется крутиться поблизости, когда здесь начнет рыскать полиция. Так что, пожалуй, мы найдем благовидный предлог и завтра же уедем. Чем скорее я увижу яркие огни Геракл иона, тем счастливее буду!

— Что ж, очень разумно. — Он заметно успокоился. — А вы сможете придумать подходящий предлог?

— Запросто. Не волнуйся, мы что-нибудь сплетем, чтоб твои пташки не встревожились. При создавшихся обстоятельствах они будут так рады от нас избавиться, что не станут задавать никаких вопросов.

— Тоже верно. Вы можете связаться с яхтой, которая должна была вас забрать?

— Нет, но сначала она зайдет в Гераклион за продуктами, а также чтобы дать возможность всей компании посетить Кноссос и Фестос. Мы с Франсис можем попросить прислать за нами завтра машину, отправимся в отель «Астир» и будем их ждать. — Я засмеялась. — И пусть кто-нибудь попробует нас там тронуть!

— Прекрасно, — сказал Марк. — «Астир», значит? Я буду знать, где ты находишься, и, как только смогу, свяжусь с тобой.

Разговаривая, мы начали медленно спускаться по склону к церкви.

— А вы что будете делать? — спросила я. — Отправитесь в Гераклион или прямиком в Афины?

— Я бы предпочел сразу в Афины, обратиться к представителям британских властей, привлечь лондонскую полицию… но не знаю. Ламбис, за сколько мы доберемся до Афин?

— При такой погоде — часов за двенадцать-пятнадцать.

— Неплохо. Так и сделаем. Посольство, наверное, организует шествие с флагами, когда там узнают, что их драгоценное чадо выступает свидетельницей по делу об убийстве.

— Скорее они придут в бешенство, — уныло заметила я.

— Итак, нам осталось договориться лишь об одном.

Мы подошли к церкви и остановились у входа.

— О чем?

— Я уже говорил, что не желаю покидать эти места, не убедившись, что с вами все в порядке.

— Знаю, но что тут поделаешь? Как только я отсюда уйду, тебе придется принять это на веру.