Талия Лайон - Девушки в бегаъ

— Уйдем в другое место? — спросил Филипп.

— Если только они меня заметят и подойдут ко мне, — ответила, вздохнув, Элайн, стараясь не встречаться взглядом со своими бывшими знакомыми. — Сейчас у меня и без того хлопот невпроворот.

Элайн решила не посвящать Филиппа в детали их взаимоотношений. Кэти и Лиза остались в прошлом, хотя Элайн все еще испытывала угрызения совести из-за того, как поступила с ними — сбежала, не заплатив за аренду квартиры и за телефонные переговоры. Но тогда она находилась в таком смятении, что разорвать все связи и сбежать представлялось самым легким выходом из тупика. И с тех пор практически ничего не изменилось — вся ее жизнь, казалось, пошла кувырком. Хаос во всем преследовал ее по пятам, как голодные чайки, летящие за кильватером рыболовецкого судна.

Филипп устроился на стуле рядом с Элайн и собрался заказать себе виски с содовой в высоком стакане. Сегодня у него выдался ужасный день — обед для важных клиентов превратился в фарс из-за ненормальной маленькой блондинки, которая изумительно вкусно готовила, но не умела считать. Она сделала из столовой правления компании комнату смеха.

— Рассказывай, — попросил он, вздохнув. — Что новенького в твоей бурной жизни? Комендантский час на этот раз наступает в девять вечера?

Элайн печально усмехнулась, хотя в ее затруднительном положении не было ничего забавного. Филипп никогда не относился серьезно к сложным отношениям между Элайн и ее отцом. Еще много лет назад он советовал ей полагаться только на себя и освободиться от привычного для отца образа жизни с драконовскими правилами. Но ее характер был не таким несгибаемым, как у Филиппа. Элайн нуждалась в своем отце. Правда, постепенно она стала сильнее и теперь наверняка сможет уехать и начать жить самостоятельно. Однажды Элайн уже пыталась уйти от отца, но тогда ей это не удалось. Однако на сей раз все будет по-другому.

— Если папа счел за лучшее смириться с происшедшим, ему не стоило лезть в мою жизнь, ведь все изменилось. Но его собственнические замашки сводят меня с ума.

Филипп грустно вздохнул и выпил глоток виски, прежде чем продолжить разговор.

— Старый медведь, — прорычал он. — Я даже рад, что он мне больше не отец. Ну, какие еще ссоры и разногласия у вас в последнее время?

— Много чего, — расстроенно произнесла Элайн. — Например, отец пытается выдать меня замуж за Филиппа Симонс-Блэкшоу. И это просто мелочь по сравнению со всем остальным, но она переполнила чашу моего терпения.

Филипп запрокинул голову и расхохотался.

— Тебе бы все смеяться, — тихо прошипела Элайн.

— Чертовски весело! Этот мужик — настоящий слизняк. Конечно, он богат как Крез благодаря полученному наследству, но сам — круглый идиот.

— Зато обожает меня, — сказала Элайн в защиту предполагаемого жениха и тут же прикусила язык, поскольку ее слова прозвучали так, словно она и на самом деле собиралась за него замуж. А это было очень далеко от истины. — Во всяком случае, сводничество принимает серьезный оборот. Он получил благословение от папы и теперь забрасывает меня цветами и подарками, что, признаться, ужасно утомительно.

— Именно поэтому ты попросила меня встретиться здесь? Ты хочешь, чтобы я вмешался и расстроил ваш брак с Филиппом Симонс-Блэкшоу, поскольку эта свадьба равнозначна неминуемой гибели для тебя? — Он снова начал хохотать, и Элайн ткнула его в бок. — Вообще-то, — уже серьезным тоном добавил Филипп, — пусть он и шут, но у него чертовски хорошие связи. Имя Симонс-Блэкшоу стало бы очень полезным дополнением к нашей фамилии.

— Но ведь ты больше не считаешь себя членом этой семьи, — напомнила ему Элайн. — Пять лет назад, когда ты ушел из дома после ужасной ссоры с папой, ты сказал, что вовек не переступишь порог его дома.

— И я сдержал свое слово, — невозмутимо произнес Филипп, сделал большой глоток виски, а затем снова поставил стакан на стойку бара. — Похоже, я всегда не с той стороны подходил к своему отчиму. Интересно, сложилось бы все по-другому, если бы наша мать была до сих пор жива?

Элайн мрачным взглядом уставилась на лужицу вина рядом со своим бокалом. Любое упоминание о матери вызывало мрачное уныние. Элайн было всего пятнадцать лет, а Филиппу — двадцать пять, когда Руфь погибла в авиакатастрофе на маленьком самолете из-за тумана над Францией.

Когда Филиппу исполнилось десять лет, Руфь, устав мириться с многочисленными изменами мужа, развелась с Питером Мейнуорингом, родным отцом Филиппа, и вышла замуж за Джона Мортона. Вскоре родилась Элайн, которую безумно любили и баловали. Повзрослев, Элайн часто думала, что по всем законам природы жизнь ее обожаемого сводного брата должна была бы быть довольно непростой. Ведь у нее было все: и любовь, и всевозможные материальные блага, — в то время как своего приемного сына Джон Мортон держал в строгости. А Филипп всегда возмущался этим, и потому их отношения еще больше ухудшались. Потом, через несколько лет после гибели матери, Филипп вообще ушел из дома, однако поддерживал связь с Элайн. Тогда отец еще туже зажал в тисках собственника свою единственную дочь.