Владимир Колычев: Правильная девчонка

— Родик! — Она села рядом с кроватью, взяла его за руку.

И он попробовал улыбнуться. Кажется, получилось.

Он смутно помнил темноту — вязкую, качающуюся, как вода на глубине моря. Кто-то держал его за руку, не позволяя опуститься на самое дно. А потом эта же рука потянула его вверх, втащила в эту палату, положила под облачный потолок. И это была Альбина. Спасибо ей за все.

— Все будет хорошо… — сказала она. — Ты в этом даже не сомневайся, любимый.

Родион закрыл глаза и почувствовал, как начал погружаться в потустороннюю зыбь. Но страха не было. Он точно знал, что Альбина не позволит ему умереть.

Чужой ствол сброшен в реку, найти его и поднять нереально. Но у Юры был свой ствол. Взять бы его, приставить к голове Соркина и нажать на спуск. Но нельзя брать пистолет в руки. Менты где-то рядом — следят, выпасают. И это чудо, что Юра смог избавиться от орудия преступления.

Но убить можно и голыми руками. Юра знал, как это делается. Поэтому он и рванул к Соркину домой. Он знал, где и с кем живет эта сволочь, потому и не плутал в бесплодных поисках.

Марусова жила на окраине города, в роскошном доме за высоким каменным забором. Видеокамеры здесь везде где только можно, во дворе собаки, охрана, но Юра ничего не боялся. Он точно знал, что с ним ничего не случится.

Он долго жал на клавишу звонка, ждал, когда откроется калитка. Но в движение пришли ворота. Они быстро отползли в сторону, со двора выехал черный «Мерседес». Юра перегородил машине дорогу.

Сначала из автомобиля вышел водитель. Юра лишь усмехнулся, глядя на него. Пусть только дернется.

— Слышь, пацан!

Дверь открылась, из машины вышла Марусова. В стильном деловом костюме, ухоженная «от» и «до».

— Это не пацан, это Юра… Здравствуй, Юра! — Она пыталась скрыть волнение, но это не очень хорошо у нее получалось.

— Где Валера? — Юра смотрел на дом — не мелькнет ли знакомая физиономия в окне.

Но увидел он только лишь охранника в униформе. Он стоял у крыльца и держал на цепи мощного ротвейлера. Пес тихонько рычал, с лютым спокойствием глядя на Юру… Нет, в дом с голыми руками не прорвешься. Глупая это затея, лезть на рожон. Тут что-то другое нужно. Юра обязательно придумает, как выйти на Валеру. И возьмет его за горло.

— Нет его.

— А то я ствол хотел ему вернуть.

— Какой ствол?

— Из которого он в Родиона стрелял.

— Он стрелял?.. Ты что-то путаешь.

— Под раздачу я должен был попасть. Но не попаду. Ствола больше нет… А Валера твой есть. И я до него доберусь.

— Я не понимаю, о чем ты говоришь, — не на шутку разволновалась Марусова.

— Поймешь. Когда я твоему Валере башку скручу!

Юра повернулся к Марусовой спиной.

— Ты пожалеешь! — донеслось вслед.

Юра развернулся и навел на нее указательный палец.

— А вот это ты зря сказала!

Он губами издал звук выстрела через глушитель, подул на палец, сгоняя со ствола невидимый дым. И ушел. Чувствуя себя полным идиотом.

Он совершил ошибку еще до того, как сунулся сюда. Не надо было выбрасывать пистолет. Нужно было просто спрятать его, а потом подбросить Соркину. И позвонить ментам, пусть они этим уродом занимаются.

Говорила же Вика, не надо гнать коней. Подумать надо, успокоиться, а потом уже принять решение на холодную голову… Но Вика хотела, чтобы он совсем успокоился и отказался от мести. Но здесь она совершенно не права…

Скорость включена, нога на тормозе. Отпустил педаль и поехал. Но Марго не хочет выходить.

— Видел бы ты его глаза. На этот раз он тебя точно убьет! — сказала она.

— Плевать я хотел на этого сосунка!

Положа руку на сердце, Валера боялся Купалова. Но уезжать он собрался по другой причине. Родик выжил, он мог дать показания, а идти в больницу и добивать его — это уже слишком. Уж лучше уехать… Деньги у него есть, паспорт на чужое имя как настоящий. На этот раз он затеряется так, что даже Марго не найдет.

— Может, останешься? — взяв его за руку, спросила она.

— Повяжут меня. А вдруг я тебя сдам?

— Ты?!. Нет, ты не сможешь… — совсем неуверенно сказала она.

— Не переживай, я еще вернусь, — пообещал он.

Деньги дело такое, их много не бывает. Но Валера знал, где пополнить запас. И Марго ему не откажет, потому как нет у нее желания заканчивать свой век за решеткой.

Убийство — акция, смерть — товар. Уже второй десяток лет пошел, как Антон живет по этому принципу. И ничего, совесть из берегов не выходит. Бурлит себе потихонечку в крови. Может, и выплескивается что-то наружу. Через глаза. Может, потому заказчик избегает встречаться с ним взглядом.