Кей Хупер: Две женщины и мужчина

— Вы, наверное, захотите читать газеты и смотреть телевизор, чтобы быть в курсе событий, и я должен предупредить вас кое о чем.

— О чем же?

— Ваша подруга мисс Лейтон исчезла недели две тому назад.

— Исчезла? Вы имеете в виду, что она… перестала приходить ко мне?

В темных глазах Бернетта мелькнуло сочувствие.

— Я имею в виду, что она пропала. Об этом сообщили в выпусках телевизионных новостей. Ее машину нашли несколько дней назад, но мисс Лейтон больше ни разу не видели.

Фейт удивило обилие нахлынувших на нее эмоций. Потрясение, разочарование, сожаление и, наконец, сознание того, что теперь она совсем одинока.

Доктор Бернетт потрепал ее по руке и потихоньку вышел, очевидно понимая, что утешительные слова здесь бессильны.

Фейт лежала, глядя на белый потолок, такой же пустой, как ее голова…

Он весело рассмеялся:

— Откуда же я мог знать, что ты не в состоянии вскипятить воду, не испортив чайник?

— Я просто забыла, — оправдывалась она. — У меня в голове куда более важные дела.

Он покачал головой. Его светлые волосы блестели, как золотые нити.

— Честно говоря, я рад, что ты хоть что-то не можешь делать как следует. Если бы ты была полным совершенством, я бы не знал, как к тебе подойти.

Она протянула руку и провела пальцами по его щеке. Ее руки были сильными, красивыми и ухоженными; овальные ногти покрывал ярко-красный лак. Пальцы чувствовали отросшую к вечеру щетину — ощущение было знакомым, приятным и даже эротичным. У нее перехватило дыхание, и голос прозвучал более хрипло, чем она ожидала.

— Может быть, я и не совершенство, но мне хочется есть. Так как я погубила обед, нам придется куда-нибудь пойти.

— Только если ты платишь. — В его глазах все еще мелькали насмешливые искорки. — Я отказываюсь оплачивать обед женщины, которая сожгла три чайника и устроила разгром в моей кухне.

— Тебе все равно нужны новые чайники, — сказала она и, смеясь, отскочила, когда он метнулся к ней.

Впрочем, она отнюдь не стремилась убежать и, почувствовав на себе его руки, прижалась к нему всем телом. Внутренний голос предупреждал ее не сдавать все позиции сразу, но она, как всегда, игнорировала предупреждение, повинуясь зову бешено колотящегося сердца…

Вздрогнув, Фейт проснулась.

Выходит, в ее жизни есть мужчина. Вернее, был…

Она закрыла глаза, пытаясь представить его лицо, и это удалось ей без труда. Блестящие светлые волосы, чуть более длинные, чем требовала мода, слегка растрепанные, что придавало ему богемный вид. Серые глаза, искрящиеся юмором. Твердая насмешливая складка у рта, решительный подбородок. Глубокий, звучный голос…

А как он на нее смотрел!..

Фейт снова открыла глаза, чувствуя, как горят ее щеки, и беспомощно улыбнулась, сознавая, что охватившая ее дрожь вызвана отнюдь не страхом или паникой. Она помнила даже запах его одеколона, смешанный с ароматом мыла.

Но в следующий момент эти ощущения покинули ее — осталось только лицо, четко запечатлевшееся в памяти. Она цеплялась за этот образ изо всех сил.

В палате было тихо, если не считать бормотания телевизора, настроенного на Си-эн-эн. Фейт полусидела — изголовье кровати было приподнято, так как она просматривала журналы, прежде чем внезапно заснула. Такое все еще иногда случалось с ней, хотя прошла уже почти неделя с тех пор, как она вышла из комы. Дни мучительного превращения прикованного к постели пациента в человека, медленно и осторожно приобретающего независимость от медперсонала.

Сначала даже легкие движения требовали от нее величайших усилий, не говоря уже о ходьбе. Мышцы ослабели и с трудом ей повиновались, хотя ежедневная физиотерапия постепенно их укрепляла. Давление стабилизировалось, но желудок все еще отказывался принимать твердую пищу.

Удаление питательной трубки оказалось на удивление безболезненным, оставив лишь крошечный шрам, но извлечение катетера нельзя было назвать приятным.

Три дня назад Фейт заставила себя пойти в ванную и провела там несколько долгих минут, разглядывая в зеркале незнакомое лицо — худое и бледное, обрамленное тусклыми рыжими волосами, которые опускались чуть ниже плеч. Зеленые глаза были ясными и выразительными, но все прочие черты казались вполне ординарными. Прямой нос, полные губы, упрямый подбородок…

Возможно, кто-то мог считать ее хорошенькой.

Фейт обнаружила, что ее рост составляет всего пять футов с несколькими дюймами, что у нее стройная фигурка, но очень маленькая грудь и узкие бедра — короче говоря, минимум округлостей. Впрочем, с ногами было все в порядке — вернее, будет, когда они смогут удерживать ее больше чем несколько минут подряд.