Дина Маккол: Талисман любви

— О чем же?

Он набрал воздуха в грудь и начал:

— Аманда, я знаю, ты подумаешь, что я сумасшедший. По правде говоря, пару раз за прошедшие несколько недель эта мысль мне самому приходила в голову. Но мне до безумия хочется кое-что знать.

—Что?

Его глаза светились жизненной силой, которую, как она думала, она навечно потеряла. Аманда затаив дыхание ждала, что он скажет.

— У тебя есть маленькая коричневая родинка на правой груди?

— По-моему, есть, — тихо сказала она, тая от удовольствия. — Хочешь взглянуть?

Он судорожно сглотнул, обдумывая всю невероятность сказанного ею. И тут до него дошел смысл ее предложения, и он улыбнулся.

— Боже, сладкая моя, ты даже не представляешь, как мне этого хочется. Ты меня понимаешь?

Аманда прильнула к его груди.

— О, Сет. Я понимаю это и многое другое.

Много позже, когда она заснула, Джефферсон почувствовал, что откуда-то дует, и выбрался из кровати посмотреть, не осталось ли открытым окно. Стоя в дверях между гостиной и спальней, он ненароком посмотрел вверх и застыл, глядя, как солнечный свет озаряет предметы над очагом.

И тут начали происходить странные вещи. Солнечный свет внезапно сконцентрировался на Дримкетчере. Перо идеальной формы, напоминающее о взмахе бело-коричневого орлиного крыла, свободно развевалось на ветру, которого не было.

Коготь уже не был треснут и покрыт мутным налетом времени. Теперь его полированная поверхность блестела на солнце. Свет, падая наискосок, утопал в теплой каштановой косичке на плетении, а кожаные ремешки и бусины слегка покачивались, будто кто-то, проходя мимо, щелкал по ним.

Что-то шевельнулось в глубине его души. Что-то старое, давно забытое. Дюпре моргнул, и видение исчезло.

Он еще раз в задумчивости посмотрел на Дримкетчер, а потом обернулся к спальне и женщине, которая принесла талисман.

Воздушные порывы стихли так же внезапно и таинственно, как появились. Он снова направился к постели, но вдруг остановился и бросил взгляд на камин. На этот раз ничего не произошло. Он пожал плечами. В конце концов, это мог быть всего лишь обман зрения.