Ольга Славина - Горячая месть для охладевшего мужа

Вадим Уфаев не мог отделаться от ощущения, что все повторяется. Они уже были здесь, и почти в том же составе. Опять осмотр всех углов, закоулков, замков и окон. Только на этот раз допрашивать особенно некого. Дом был пуст. Трупы обнаружили соседи, вернее, соседская прислуга. В самый разгар веселья у народа кончилась соль для «Маргариты», отрядили официанта в особняк Фроловского. Там праздника не было, но холодильник-то обычно полон. Ведь хозяйка может в любой момент пожаловать.

Официант пошел. И не в главный вход, а в боковой – между двух участков. И обнаружил, что дверь дома настежь, а внутри хозяйничают ветер и смерть.

Охранник лежал на полу в гостиной, перегородив ее почти пополам. Домработницу застрелили на кухне. Ему сорок восемь лет, семья на Украине. Сам уже давно на заработках в Москве. Ей пятьдесят четыре. Из Рязани. Инженерное образование особых денег не принесло. А вот навыки кухарки и уборщицы позволяли копить дочке на квартиру.

Между ними ничего общего. Кроме места работы и места смерти. Кому они помешали? Судя по почерку, двойное убийство – дело рук стрелка-некрофила. Опять один смертельный выстрел в голову и две пересекающиеся линии ран на теле. Убийца расстрелял две обоймы пистолета «макаров». На этот раз он принес оружие с собой, а потом унес. У этих жертв подаренного «стечкина» не оказалось. У охранника Фроловского имелся лишь газовый пистолет.

Но зачем киллер вернулся в этот дом? Добить свидетелей? В этом нет никакой логики. Прислуга и так молчала. Ничего не видели, не слышали. Все как обычно, ничего не предвещало… Следствию никак не пригодились их показания.

Вадим не мог отделаться от ощущения, что это кара. Наказание. В том числе и ему. За фальсификацию со Скупцовым. За то, что они плохо работали и реально почти ничего не добились. У них была неделя, чтобы найти стрелка-некрофила – с наколками в виде крестов на руках и странными понятиями о добре и зле. Они не нашли. Не сумели докопаться ни до мотива, ни до заказчика. А безнаказанность порождает новые преступления. И жертвы одного из них не дожили до Нового года. Умирали в этом доме, пока остальные накрывали на стол и разворачивали подарки.

На самом деле все равно, когда умирать. Но Вадим очень не любил преступления в праздники. Как-то не вязались они с особым ощущением, которое заставляет даже взрослых верить в Деда Мороза.

Игорь Петрович Болотов подошел к столику Кости Корастылева с бокалом. Этот парень оказался ему очень полезен в этом году. Хотя сначала он относился к нему настороженно. Он был человеком Фроловского, засланным казачком.

Мысль о том, что «Чугунмет» – это совместная собственность Болотова и Фроловского, бесила Игоря Петровича. Бизнес, работа, завод стали лекарством. Болотов сутками торчал на предприятии, чуть ли не у каждой домны лично стоял. С тем, что контрольный пакет акций – плата за смерть Маши, а значит, страшнее контрольного выстрела, Болотов постепенно смирился. Не было у него другого выхода. Его отказ не вернул бы дочь, но мог стоить еще кому-нибудь жизни. Взорвав машину родителей другой Маши, Фроловский ясно дал понять: он не остановится. Он будет переть, как асфальтовый каток, как танковая армия, как смерч, несущий смерть.

Игорь Петрович давно понял, что жизнь – это не добро и зло, а компромиссы между ними. Что-то теряешь, что-то находишь. Пролетели годы, и он успокоился. Почти отошел от дел, перепоручил все Илье. Но Фроловский любил напоминать, ковыряться в ране. Он не оставлял их в покое, обсуждал с Болотовым совместные дела. Мол, не забывай, я – твой благодетель. На моих деньгах и связях ты процветаешь. Это было то же самое, как если бы Игорь Петрович стал повторять ему изо дня в день: твой сын – сумасшедший убийца, ты вырастил урода, ты – отец чудовища. Но Болотов был не так воспитан, да и не факт, что Анатолия Федоровича волновали подобные сантименты.

Игорь Петрович мечтал избавиться от такого партнера. Для бизнеса это уже значения не имело. Это в конце ХХ века почти любому административному зданию требовалась бандитская крыша. Теперь сомнительная репутация Фроловского «Чугунмету» только мешала. Завод исправно платил налоги, зарплаты, был градообразующим предприятием, вел активную внешнеэкономическую деятельность. Так что если и рубить канаты, застрявшие в грязи прошлого, тащившие всю семью на дно, то сделать это надо было именно сейчас. И Костя Корастылев здорово помог в этом Игорю Петровичу. Поэтому он и подошел к нему в ресторане.