Ольга Славина - Горячая месть для охладевшего мужа

– Моего отца убили! Скорее приезжайте! – Голос женщины в телефонной трубке сорвался на крик.

– Фамилия, адрес? – привычно, с легким безразличием спросил дежурный милиционер.

– У нас дом в Красивом Бору, десять километров от трассы Москва – Крым, коттедж номер восемнадцать.

– Убили-то кого, как фамилия?

– Анатолий Федорович Фроловский, мой отец.

Ответ дежурному не понравился. Элитный дачный поселок на границе Тульской и Московской областей. Анатолий Фроловский. Что-то знакомое. Кажется, бывший депутат или отошедший от дел политик. Точно не простой смертный. Вряд ли его прикончил собутыльник ножом для чистки картошки, на котором любезно оставил свои отпечатки. Да, похоже, к стае глухарей собирается прибиться еще одна птичка.

И это под конец года. Как будто специально, чтобы испортить статистику и урезать премии.

Но делать нечего. Оперативная группа на выезд!

Роскошный трехэтажный особняк был ярко освещен, но безмолвен. Людей в доме было много, однако двигались и говорили они медленно и тихо. Ничего, еще приедут и натопчут, отметятся все – от прокуроров до журналистов. Хорошо, что все случилось ночью, ажиотаж впереди. Пока же работала одна следственно-оперативная группа.

Протокол осмотра места происшествия написали быстро. Тело обнаружили в спальне на кровати. Для определения причины смерти патологоанатом не требовался: множественные огнестрельные ранения. Орудие убийства – пистолет – валялся тут же на полу. Никаких следов взлома и проникновения в дом посторонних. Охранная система с видеонаблюдением была включена. Телохранитель, он же личный водитель, спал в комнате на первом этаже.

Записи, сделанные видеокамерами у главного входа и выхода в сад, просмотрели. И ничего подозрительного не заметили. На окнах стояли датчики, сработавшие бы от прикосновения извне. Но они не сработали. Значит, стрелял кто-то из своих, тех, кто находился этой ночью в особняке. А таких оказалось немало.

Здесь была веселая предновогодняя вечеринка или рождественская. Разве разберешься? На дворе 25 декабря, может, местные обитатели справляют Рождество на европейский манер. Народу много, а начинать нужно с ближайших родственников. С близкого расстояния всегда бьют больнее. А наследство – возможный мотив.

Итак, Елена Болотова, в девичестве Фроловская, – дочь покойного, именно она вызвала милицию. Вадим Уфаев нашел ее в гостиной. Красивая молодая женщина в изящном черном костюме сидела на огромном красном кожаном диване, комкая в руках кружевной платок. Вроде плакала, но макияж у нее остался безупречным, отметил Вадим.

– Вадим Уфаев, следователь по особо важным делам Тульского следственного комитета при прокуратуре Российской Федерации, – представился он, с некоторой осторожностью усаживаясь рядом. Не любил он красных кожаных диванов. Гостиная вообще была обставлена дорого и ярко, в красно-черных тонах. Даже слишком дорого и ярко. Смелое дизайнерское решение явно влетело в копеечку.

– Елена Анатольевна, я вам соболезную, но должен задать несколько вопросов.

Она кивнула. На то, что он – следователь из Тулы, а не из Москвы, она не обратила внимания. Хотя сам Вадим понимал: это неспроста. Прежде чем ему приехать сюда, состоялось целое оперативное совещание, кто будет расследовать – Москва или Тула: территория-то пограничная. Решили, что Тула, стараясь сразу же вывести произошедшее из разряда политических, заказных, громких убийств во что-нибудь помельче, типа бытовухи, семейных разборок. В стиле «дело генерала Рохлина». Но родственнице жертвы всего этого знать не нужно.

– Елена Анатольевна, вашему отцу кто-нибудь угрожал, у него были с кем-нибудь серьезные конфликты, он вам не рассказывал? – задал следователь дежурный вопрос.

– Нет, бизнес и политику я с ним не обсуждала. Но разве это может быть как-то связано? По-вашему, в наш дом проник киллер?

– Это зависит от того, кто здесь находился ночью. Расскажите мне про ваших гостей.

– Я сама в этом доме гостья, – вздохнула Елена. – Вернее, так было раньше. Я жила с мужем. Но несколько месяцев назад мы разошлись. Знаете, как это бывает, решили отдохнуть друг от друга. Поэтому я оказалась здесь. Этакой отшельницей. Отец устроил вечеринку, чтобы меня развлечь. Кто же знал, чем все обернется…

Она замолчала, словно собралась заплакать, но сдержалась. Вадим этой женщиной явно любовался. Уж он-то повидал безутешных родственников. Плачут в голос, с кулаками бросаются или забьются в уголок и тихо так воют. Но эта была не из таких. Грустная – да, но глаза накрасить не забыла. Или просто не ложилась спать? Труп обнаружили около трех часов ночи, однако, возможно, здесь гуляли всю ночь.