Дороти Иден - Леди Маллоу

— Шпионить! — пробормотала тетя Аделаида с возмущением.

— Но у меня нет рекомендательных писем, — заметила Сара. — В порядочных семьях не принимают на службу без рекомендаций.

— Не стану спорить по поводу эпитета «порядочный», — проговорил Амброс с сарказмом, — но должен признать, что эти люди будут стараться во всем соблюдать этикет. А потому я не сомневаюсь, что твоя тетя, Сара, с удовольствием даст тебе требуемую рекомендацию.

— Вы хотите, чтобы я совершила подлог! — воскликнула шокированная тетя Аделаида.

— Разве это подлог — написать, что мисс Милдмей прожила у вас последние восемнадцать месяцев и показала себя весьма достойным и приятным человеком? Отнюдь. Давай, Сара, поцелуй меня и скажи, что ты меня поддержишь. В конце концов, ты собираешься стать моей женой или нет?

Сара колебалась лишь какую-то долю секунды. Потом она подошла к Амбросу, и тот нежно коснулся губами ее щеки. Это был почти неосязаемый поцелуй. Пройдут многие месяцы, и немало воды утечет в Карибское море, прежде чем он сможет по-настоящему, как муж свою жену, поцеловать ее.

Но Сару сильно приободрила решимость Амброса и его планы; будущее сулило немало волнений и тревог. Преисполненная, как и Амброс, энергии и надежды, она уже не обращала внимания на критику тети Аделаиды.

Возле дома на Кенсингтон-стрит, возведенном в фешенебельном районе, остановился экипаж. Уже стемнело, и леди Мальвина, всматриваясь через щель между тяжелыми гардинами, никак не могла разглядеть, кто подъехал. Не иначе как Блейн. В самом деле Блейн? Леди Мальвина медленно кивнула головой, на лице появилось лукавое и довольное выражение. Как он великолепен: высокий, красивый, немного бесшабашный. Словом, тип мужчины, который она всегда втайне обожала. И как он непохож на одностороннего, до отвращения благовоспитанного Амброса.

Ей никогда не забыть тот потрясающий момент, когда Полли доложила, что ее давно пропавший сын Блейн находится в гостиной и жаждет увидеться с нею. В сильнейшем волнении пожилая леди поспешила вниз. Ведь до сих пор леди Мальвина упорно не желала никому — даже напыщенному старому Джорджу Третьюи, адвокату покойного мужа, — признаться в том, что уже постарела и почти совершенно забыла, как ее беспутный дорогой сыночек выглядел двадцать лет тому назад, и слабо представляла, как он мог выглядеть теперь.

Леди Мальвина была в таком возбуждении от неожиданного появления сына, что вряд ли нашла бы в себе силы отвергнуть его, даже если бы он оказался чернокожим! Но стоило ей только взглянуть на стоявших в комнате людей, и все стало ясно.

Старуха увидела мальчика.

Безмозглая служанка Полли в спешке не сообщила, что помимо мужчины, который якобы является ее сыном, внизу находятся также его жена и ребенок.

Леди Мальвина лишь бегло посмотрела на смуглую, стройную молодую женщину в слишком легком дорожном плаще и довольно поношенной шляпке, мельком взглянула на стоявшего рядом с ней высокого мужчину. Зато она не спускала глаз с маленького мальчика, черноволосого, бледного и притихшего, который судорожно сжимал руку своей матери и смотрел на леди Мальвину усталыми глазами. Перед ней был снова ее ребенок. Никаких сомнений. Словно по волшебству время побежало вспять, и она вновь сделалась молодой и беспечной, как прежде, и матерью капризного, резвого, трудного, но очаровательного мальчика.

— О моя прелесть! Иди ко мне! — воскликнула леди Мальвина, протягивая руки.

Ребенок в испуге отшатнулся. Старуха не представляла себе, какое впечатление производила, скатившись по лестнице в своем широком темно-лиловом халате и кружевном чепце, косо сидящем на замысловатой башне из жестких седых волос. Ее выпуклые бледно-голубые глаза, тонкий высокомерный нос и широкий рот, который, растянутый в радушной улыбке, казалось, был битком набит крупными пожелтевшими зубами, не подействовали успокаивающе на нервного ребенка.

— Его зовут Тайтус, — проговорил высокий мужчина. — Разве вам нечего сказать мне, мама?

— Тайтус! — воскликнула леди Мальвина радостно. — Вы назвали его в честь дедушки?

Мальчик коротко, с недовольным видом взглянул на свою мать и как будто собрался что-то сказать, но молодая женщина быстро притянула его к себе, и он спрятал лицо в складках ее юбки.

— Так решил его назвать мой муж, мадам, — ответила она с напускной важностью. — Мне, признаюсь, это имя показалось несколько необычным для нашего ребенка. Но муж беспрестанно расхваливал все английское.