Дороти Иден - Леди Маллоу

Нет, больших сомнений в окончательном исходе судебного разбирательства не было, тем более что истец держался прямо-таки с дерзкой самоуверенностью. Как выяснилось, бракосочетание с Амалией состоялось в скромной церкви Тринидада. Обряд совершил почтенный англиканский миссионер. Этот факт подтвердился соответствующими документами. Амалия была дочерью капитана дальнего плавания и молодой испанской женщины с острова Тенерифе. Конечно, леди Мальвина желала бы своему сыну другую жену, но и Амалия была довольно привлекательна и старалась — по крайней мере пока — усвоить манеры добропорядочной английской домохозяйки и снискать расположение свекрови. И, разумеется, ее наивысшим достижением считалось то, что она произвела на свет следующего наследника усадьбы Маллоу — этого Мальчика, как две капли воды похожего на своего отца и носящего имя дедушки. Это обстоятельство делало право истца на наследство неоспоримым.

И вот, вглядываясь через щелку между гардинами в ночную темноту, леди Мальвина распознала высокую фигуру мужчины, которого она несколько последних месяцев называла своим сыном. От волнения у нее сильно забилось сердце, и она, с трудом переводя дыхание, поспешила позвонить прислуге. Появившейся Полли она торопливо приказала:

— Передай лорду Маллоу, что я хочу его видеть.

Затем уселась на кушетку в жарко натопленной гостиной и стала ждать.

Прошло совсем немного времени, дверь распахнулась, и молодой человек вошел в комнату.

— Ну что ж, мама, благодаря вам мы выиграли.

Он остановился возле камина, высокий, очень уверенный в себе и торжествующий. Если он не ее сын, мелькнуло у нее в голове, то ей очень бы хотелось иметь такого сына. В сравнении с ним все его сверстники выглядели вялыми и худосочными.

Леди Мальвина тоже чувствовала себя прекрасно. Ведь это была и ее победа. Теперь она могла вернуться в усадьбу Маллоу и в первый же подходящий момент попросить сына уплатить ее долги.

— Блейн, дорогой мой, я так счастлива. Не то чтобы я хоть на минуту усомнилась. Правда должна была восторжествовать.

— Ее можно вывернуть наизнанку. Мой кузен Амброс с радостью бы это сделал.

— Еще бы, с его изворотливым умом адвоката! Ты понимаешь, дорогой, что я чуть было не лишилась своего дома?

— Да, мы все прекрасно понимаем, чего вы чуть было не лишились, мама.

Насмешливый и значительный тон его низкого голоса заставил леди Мальвину высокомерно вздернуть голову.

— И ты тоже, сынок, мог потерять.

Закинув голову, Блейн захохотал, весело, от всей души. Она тоже засмеялась, сперва нехотя, так как не совсем доверяла ему, а потом, когда до нее в полной мере дошла комичность ситуации, ее хриплый голос уже перекрыл его бас.

— Над чем мы смеемся? — спросила она наконец.

— Над тем, что все наши разногласия улажены. Вы забыли, каким непослушным ребенком я был, и искренне рады видеть меня опять дома.

Леди Мальвина, сделавшись серьезной, молча кивнула, а затем спросила:

— Ты уже сообщил своей жене?

— Нет еще.

— Но ты должен поскорее успокоить ее. Она, вероятно, тревожится сильнее меня. Пригласи ее сюда, наверх. Мы отпразднуем. Вели Томкинсу поставить на лед шампанское. Мы можем угостить и Тайтуса; немного ему не повредит.

— Нисколько не повредит. Он разделит с нами радость. Ведь он тоже наследник.

— Да, — проговорила леди Мальвина с удовлетворением. — Наследник.

— Вы не допустите, чтобы еще и он убежал из дома, не так ли, мама?

— Постараюсь в меру своих сил. Хотя странствия пошли тебе, кажется, на пользу.

Склонив голову набок, она окинула сына внимательным взглядом. В черном сюртуке и в галстуке в полоску он выглядел просто потрясающе. Его внешний вид как бы исподволь наводил на мысль, что одежда, конечно, имеет важное значение, но куда важнее фигура, которую она облегает. Из-за него, вероятно, теряла голову не одна женщина. Интересно, теряла ли голову его жена? Определить, что происходило в душе этого замкнутого создания, было невозможно. Жаль, что она не была просто милой англичанкой, с которой можно непринужденно поболтать и проникнуться взаимной симпатией.

— А ты помнишь Марию? — внезапно спросила леди Мальвина без всякой задней мысли.

— Марию?

— Дочь мясника. С золотыми кудряшками. Леди Мальвина видела, что он не помнил.

Глаза сделались совершенно пустыми.

— Хотя тебе исполнилось лишь четырнадцать лет, ты уже хотел жениться на ней, — проговорила она медленно. — Ты уверял, что очень ее любишь.