Иден Дороти - Призрачная жена

— Потом у тебя будет масса времени.

— А твоя семья? Я не увижусь с ней?

— Моя семья подождет. Монеборг находится на острове Самсё. До него слишком далеко.

На этот раз я знала, что не ошиблась, уловив неприязненные интонации в его голосе. Что это означало? Враждебное отношение к собственному сыну? Что ж, такое случается. Меня начал интересовать этот молодой человек Нильс. Я ведь собиралась стать его мачехой…

— Луиза, ты погрузилась в какие-то тайные мысли. Мне это не нравится.

Он засмеялся и сделал знак официанту. Когда тот подошел, он заказал шампанское, чтобы отметить этот замечательный весенний день. Официант, поглядев на нас чуть слезящимися старческими глазами, явно отгадал наш секрет. И я подумала, как все-таки трудно понять Отто, если он не возражает против того, чтобы официант знал то, что он скрывает от семьи.

И все-таки это был замечательный день! Я смотрела на тюльпаны, рододендроны, на продавцов с огромными связками воздушных шаров и чувствовала, что нахожусь в волшебной сказке. И никак не могла поверить в то, что Отто может оказаться великаном-людоедом, несмотря на то что он был таким скрытным во всем, что касалось его семьи.

Шампанское ударило мне в голову, и моей последней трезвой мыслью было: что он еще собирается сегодня предпринять?

Вечером мы отправились на спектакль Датского Королевского Балета. Давали "Три мушкетера" в великолепной постановке Флемминга Флиндта.

Когда мы прогуливались в антракте, несколько человек поздоровались с Отто, с любопытством поглядывая на меня. Но Отто познакомил меня только с одним, чье имя я не разобрала. Меня он представил как мисс Луизу Эмберли, приехавшую в Копенгаген с визитом.

Знакомый Отто вежливо поклонился мне и поинтересовался, долго ли я намереваюсь пробыть в Дании.

— Около шести недель, не так ли, Луиза? — ответил за меня мой спутник.

После этого мужчины немного поговорили на датском языке, за что Отто позже извинился.

— Это деловой разговор, Луиза. Но с моей стороны, это, разумеется, бестактно, поскольку ты не говоришь по-датски.

— Думаю, ты мог бы сказать ему, что собираешься снова жениться, — невинным тоном произнесла я.

Отто засмеялся и взял мою руку.

— Зачем же? Это наш секрет. Разве ты не любишь секретов, дорогая?

— Я просто не вижу причин скрывать это…

Мне пришлось замолчать, поскольку Отто вдруг предупреждающе сжал мою руку. Потом он резко потянул меня за собой, и мы вернулись в зрительный зал.

— Что случилось? — довольно холодно поинтересовалась я. — Ты скрываешься от судебного исполнителя или что-то еще?

Добродушное лицо Отто вспыхнуло, и на нем появилось довольно жесткое выражение. В эту минуту он вполне мог сойти за людоеда из сказки. Потом он вдруг рассмеялся:

— Все гораздо проще. Я увидел моего брата Эрика. Надо же, чтоб из всех вечеров балета он выбрал именно этот!

— Это был твой брат, и ты сбежал! — Я возмущенно повернулась к нему: — Может, ты стыдишься меня?

Все еще посмеиваясь, он похлопал меня по руке.

— О, Боже, как тебе пришло такое в голову! Ничего подобного, просто мы с Эриком не такие уж друзья. Мы по-разному смотрим на жизнь, только и всего. Он на десять лет моложе меня и почти никогда не относился ко мне как брат. Он любит Нильса, обожал Кристину, поэтому часто приезжает в Монеборг. Мы демонстрируем видимость дружбы, но, к сожалению, на самом деле все обстоит иначе.

Улыбающийся Отто, окруженный врагами. Ненавидящий собственного брата. Не любящий собственного сына.

— Скоро ты познакомишься с ним, — прибавил он.

Публика возвращалась на свои места. Вокруг было много движения и разговоров. Среди гортанной датской речи слышались отдельные английские фразы.

Отто поудобнее уселся в кресле, как будто чувствуя облегчение при мысли, что огни вот-вот погаснут.

— Зачем же ты привел меня сюда, если не хотел, чтобы меня увидели? — спросила я, скорее сбитая с толку, чем обиженная.

— Тише! — прошептал он, а потом добавил: — Посмотри. Четвертый ряд на противоположной стороне. Видишь темноволосого мужчину. Это мой брат.

В следующую минуту огни стали гаснуть, и я успела увидеть только на удивление темные, вьющиеся волосы. А я-то думала, что все датчане блондины!

С этой минуты я уже не могла уделять балету большое внимание. Я усиленно вглядывалась в полумрак зала. Рядом с Эриком Винтером сидела светловолосая девушка. Он раз или два поворачивался к ней и что-то шептал. Я подумала, что у него такой же крупный нос, как у Отто, но лицо более тонкое. В тусклом свете я пыталась разглядеть в его лице причину их враждебных отношений со старшим братом. Я не могла даже представить себе, что вина за это лежит на моем избраннике.