Дороти Иден: Удар в десятку

Феликс вполне мог походя бросить такие слова а глупая Камилла — отнестись к ним со всей серьезностью. Или действительно все так серьезно?

Феликс ведь прямо сказал: «Я этому не верю», — когда Элис сообщила о замужестве Камиллы. И так быстро перевел разговор с отсутствующей подруги на нее, Элис. Феликс, беззаботно смеясь, сказал:

«Нет!» И все‑таки Камилла выходит замуж за какого‑то незнакомца. Ее письмо на камине — правда. Она умчалась второпях, у нее даже не было времени упаковать вещи, отменить встречу с Феликсом. В шкафах все перевернуто, словно она очень торопилась и кидала вещи в чемодан, почти не глядя… В шкафу осталось теплое пальто, несколько платьев и туфли. Она за всем этим пришлет. Она слишком бережлива, чтобы все это бросить. Элис не помнит, чтобы Камилла когда‑нибудь расставалась с одеждой, если можно было ее заштопать или переделать. И кроме того, повсюду стоял запах духов, ее гвоздичных духов. Казалось, она рядом, в соседней комнате, и сейчас раздастся ее высокий голос. Элис заметила клочок бумаги на туалетном столике, под пудреницей. Еще одна заметка на память? «Купить нафталиновые шарики в городе в среду».

Среда как раз была обведена на календаре красным. День, когда Камилла собиралась сделать что‑то важное. Купить нафталиновые шарики? Какая проза! Это никак не вязалось с романтическим замужеством. Город — вероятно, Хокитика. Элис поняла, что подруга собиралась поехать туда в среду.

Знала ли она, что больше не вернется? Элис почувствовала сильный голод и вспомнила, что в доме нет никакой еды. Надо пойти к Дандасу Хиллу и занять немного хлеба или напроситься на завтрак.

— Я скоро вернусь, — объявила она коту и птице.

(Этот деревянный коттедж с маленькими обитателями чем‑то напоминал ей сказки братьев Гримм. Может, здесь есть и людоед?).

Уэбстер поскакал за ней к калитке, захлопав подрезанными крыльями, и строго сказал:

— Уходи скорее. Скорее.

— Да ну тебя, — отмахнулась Элис. — Не надоело?

Девушка заторопилась вниз по дороге. Высокие деревья, папоротники, пение птиц на туях — чем не рай?

Прямо за поворотом она увидела вывеску: «Дандас Хилл. Снаряжение для альпинистов и фотография».

К высокому старому дому, уютно устроившемуся среди густой листвы деревьев и гигантских древовидных папоротников, вела длинная дорожка, обсаженная по обеим сторонам георгинами с поникшими от дождя мохнатыми головками. Одно из больших окон фасада служило витриной магазина. Когда Элис подошла поближе, то увидела там лыжи, ботинки для скалолазов, носки из грубой шерсти. И очень красивые фотографии ледника и снежных пиков.

За кустами виднелись зеленая долина, окруженная горами, и длинное здание отеля. Уединенности, которую Элис ощутила прошлой ночью, на самом деле не было. Коттедж Камиллы находился всего в четверти мили от маленького горного селения.

Это открытие вдохновило Элис. Она прошла между яркими шапочками георгинов к дому Дандаса и нажала на звонок.

Хозяин сам открыл дверь. Похоже, он только что оделся. Его щеки блестели после бритья, а седые волосы торчали ежиком. Под глазами она заметила мешки, будто Дандас сильно устал, а сами глаза казались странно бесцветными, как у кошки на ярком солнце. Его невысокая фигура имела склонность к полноте. Весь он казался воплощением здравого смысла, доброты и надежности. Смущали только глаза.

— Доброе утро, мисс Эштон, — тепло поздоровался Дандас. — Я собирался навестить вас и узнать, как вы провели эту ночь.

Элис не стала рассказывать ему о своих воображаемых страхах.

— Я очень хорошо поспала. Спасибо. Я пришла попросить у вас немного хлеба. И не могли бы вы объяснить, где здесь можно что‑то купить?

— Возле отеля есть магазин. Но вы, конечно, позавтракаете с нами. Моя дочь все приготовит.

Маргарет!

— Да! — раздался недовольный голос откуда‑то изнутри дома.

— Входите, — пригласил Дандас, мило улыбаясь Элис.

Она прошла за ним в комнату. Девушка лет семнадцати в стареньком, узком ей платье накрывала на стол. Она повернулась к вошедшим, и Элис увидела такие же светлые, как у Дандаса, глаза и хмурое тяжелое лицо. Она была хорошо развита для своего возраста и фигурой походила на отца. Грудь выпирала из‑под хлопчатобумажного тесного платья.

— Маргарет, это мисс Элис Эштон, подруга Камиллы. А это моя дочь.

Маргарет что‑то пробормотала в ответ и вышла из комнаты.

— Мисс Эштон будет завтракать с нами! — крикнул ей вслед Дандас, не обращая внимания на неприветливость дочери. — Так что принеси еще один прибор!