Владимир Колычев - Менты таких не трогают

Когда раздевалась, понимала. Когда сходила с ума в объятиях Прохора, понимала. А сейчас нет. Сейчас ей хочется поскорее вернуться домой, в свой милый, уютный мирок. И сделать это так, чтобы Егор ни о чем не догадывался.

Но завтра ее снова потянет сюда, на эту квартиру, которую снял Прохор для тайных с ней встреч. И она ничего не сможет с собой поделать… Вот и зачем, спрашивается, объявился этот бес-искуситель, зачем нарушил ее покой?

— Мне, наверное, уже пора, — сказала она.

— Не торопись, побудь еще немного.

Лида могла бы ослушаться Прохора. Но ведь он не позволит ей уйти. Возьмет за руку, обнимет, навалится, и снова закружится карусель, с которой не сойти, пока не закончится завод. А это — время…

— Королек ничего не подозревает? — как-то небрежно спросил Прохор.

— У него имя есть, — поморщилась Лида.

— Королек — его кличка. Бывший бандит с реальными связями в настоящем.

— Ну да, муж бандит, жена — проститутка.

— Я этого не говорил.

— Вот и не говори! Не говори ничего плохого про моего мужа… И, вообще, мне уже пора.

Лида решительно поднялась, и Прохор не смог ее остановить.

Она уже оделась, когда вдруг за дверью послышался шум, а через пару секунд в спальню стремительно влетел Егор. В глазах у нее потемнело, земля ушла из-под ног. И только каким-то чудом она не свалилась в обморок.

— Это совсем не то, о чем я подумал? — ехидно процедил сквозь зубы Егор.

От страха Лида потеряла дар речи, даже промычать не смогла в ответ.

Зато Прохор лежал, смотрел на Егора без всякого смущения и нахально улыбался.

— А ты покойник! — Егор ткнул в него левым указательным пальцем.

А правой рукой вдруг выдернул из-под пиджака пистолет. У Прохора оружия вроде не было, но из-под одеяла прозвучал выстрел. И прозвучал так громко, что Лида подпрыгнула. А опускаясь на пол, не удержалась на ногах и стала падать, теряя сознание.

От удара об пол она пришла в себя и увидела, как Егор медленно сползает по стене. На белой рубашке между полами пиджака расплывалось красное пятно. Он удержал пистолет в руке, более того, попытался поднять руку, чтобы выстрелить в Прохора. Но тот неторопливо подошел к нему, быстрым четким движением схватился за ствол и вырвал оружие.

— Будь ты проклят!

Лида смотрел на Прохора дикими от ужаса глазами. А проклятие вырвалось само собой.

— Ты только ему ничего плохого не говори, — усмехнулся Прохор, кивком показав на Егора, который уже сидел на полу, спиной опираясь о дверной косяк. — Пусть умрет с миром!

— Нет! — взвизгнула Лида, глядя, как его палец жмет на спусковой крючок.

Егор тоже хотел что-то сказать, но не мог произнести и слова. Глаза его были полны страха и страдания.

— Это же ты заказал меня в прошлом году, — медленно проговорил Прохор. — Я думал, это с меня за Михея спросить хотят, а это ты меня заказал…

— Ненавижу! — сквозь зубы процедил Егор.

— Проша, не надо! — Лида схватила Прохора за руку, в которой он держал пистолет.

— Ты здесь ни при чем, — качнул он головой. — Это мужские разборки.

— Ну, пожалуйста!

Прохор вырывался, высвобождая руку с оружием. Лида зажмурилась в ожидании выстрела, но услышала только, как Прохор стукнул кулаком по двери, проходя мимо нее, и вышел из спальни. А потом громко хлопнула входная дверь.

— Помоги! — Егор протянул руку, глядя на жену со злостью.

Лида кивнула, помогла подняться и только тогда поняла, что не должна была этого делать. В его положении нужно было оставаться на месте, дожидаясь приезда «Скорой». Но Егор уже стоял на ногах. Его шатало, клонило к земле, и все же с ее помощью он смог добраться до двери. И даже спустился вниз, к машине. Лида не пыталась его остановить. «Скорая» могла приехать через час, а за это время столько воды утечет. И крови. Надо было самой везти его в больницу.

Она посадила Егора в свою машину, торопливо открыла багажник, достала оттуда пластиковую коробочку с красным крестом. Хотела сама перевязать мужа, но тот вырвал аптечку из ее рук и зло бросил:

— За руль давай!

Из дырки в груди с сипением вырывался воздух, этот страшный звук просто ужасал, но Лида постаралась взять себя в руки. Села за руль, выехала со двора.

— А ты сука, — с трудом выжимая из себя слова, вдруг проговорил Егор.

— Тебе нельзя разговаривать, — сказала она.

— Мне нельзя было жениться на шлюхе.

— Ты знал, что я люблю Прохора.

— Мы с тобой договорились.

— Сердцу не прикажешь. Я его люблю.

Это было единственное оправдание, которое мог принять Егор. Лида понимала это интуитивно.