Татьяна Устинова - Всегда говори «всегда» – 2

– Я ищу Надежду Кудряшову.

– Кудряшову?! Она уж года два как в Москве живет.

– Знаю. Последние несколько дней она тут не появлялась случайно?

– А вы ей кто будете? – Комендант осмотрел Грозовского с ног до головы, давая понять, что для него он не мачо, а хмырь с деньгами.

– Неважно. Так появлялась или нет?

– А я посторонним никаких сведений не обязан давать.

– Не посторонний я! – завопил Дима, но опять вспомнил про налаживание контактов и проникновенно сказал: – Я вам сейчас объясню. Надя неожиданно пропала. Ушла. А я ее ищу.

– Ну и правильно сделала, – отрезал комендант.

– Не понял, – опешил Грозовский. Никто никогда так не реагировал на его проникновенный тон.

– Я Надежду хорошо знаю. Она человек стоящий! Зря ничего делать не станет.

– Ну ясно, – сник Дима. – Значит, вы ее не видели.

– Не видел.

– Извините. Спасибо… Я, кажется, вел себя… Извините.

Предстояло преодолеть коридор с сидевшими в засаде девчонками. Он набрал в грудь воздуха и открыл дверь.

– Есть у нее родственники в городе, – вдруг смягчившись, сказал комендант. – Тетка с дядькой. Может, она к ним подалась? На углу возле рынка дом ихний, с зеленым забором.

– Спасибо, – выдохнул Дима и со спринтерской скоростью преодолел коридор под девичий визг.

Предстояла дружеская встреча с тетей Зиной и дядей Толей.

Грозовский постучал в зеленую калитку и на всякий случай поставил блок от прямого удара в лицо. Оставалось открытым солнечное сплетение, но Дима решил, что лицо дороже.

Калитку открыл дядя Толя. Увидев его с блоком, присвистнул.

– Кто это там? – послышался голос тети Зины. Она выглянула из-за плеча дядьки и протянула: – Ба-атюшки!

Дядька убрал руку Грозовского от лица и указал на него, словно на достопримечательность.

– Вот, мать, полюбуйся, кого к нашему порогу прибило. Родственничек объявился.

– Чего, так и будешь его тут держать? – возмутилась вдруг тетка. – Пусть уж заходит, раз пришел. Проходи, родственничек, гостем будешь. – Она отвесила Диме земной поклон.

Грозовский прошел в дом с чувством, что его хотят побить без свидетелей.

В комнату, завешанную коврами, он пройти не рискнул, замешкался на пороге.

– Видимо, я должен принести свои извинения… За свое поведение… в ваш приезд… Я был, наверное, недостаточно гостеприимен.

– Слышь, мать! Он извинения приносит. – Дядька втолкнул Диму в комнату и закрыл за ним дверь. – А куды их складывать, извинения твои? И на кой они нам сдались?!

«Пусть ударит, – решил Грозовский, – а потом я с ним все равно контакт налажу…»

– Будет тебе! – вступилась за Диму тетка. – Пришел человек в дом, а ты на него с лаем. Нешто мы басурмане какие. Садись вон за стол, я сейчас соберу чего-нибудь.

Тетка взяла Диму за руку, подвела к столу и усадила на табурет, предварительно смахнув с него несуществующую пыль.

– Что вы! Не стоит! – испугался он.

Уж лучше б его побили, чем накормили…

– Что чего стоит, мы сами знаем, – огрызнулся дядька. – Сядь, раз положено!

Через пять минут на столе появились соленые огурцы, сало, винегрет, пироги, холодец, варенье и тарелки с борщом.

– Может, тебе телевизор включить? – Дядька положил перед Димой пульт. – Ты не стесняйся! У нас это запросто. У нас за это ничего не бывает. Хоша целый день включай-выключай!..

– Не вяжись ты к нему, ей-богу! – Тетка убрала пульт и на его место поставила водку.

– Мать! Да ты чего! Он к этому не привыкший! – Дядька убрал водку, а вместо нее водрузил бутыль с самогоном. – Вот он к чему привыкший. Видал? – подмигнул он Грозовскому. – У нас тоже виска!

– Да не вяжись, говорю, петух ты щипаный! Дай ему хоть слово сказать. Ведь не зазря же он из Москвы своей прикатил! Не на нас же с тобой глядеть. Ну? – тетка посмотрела Диме в глаза. – Чего тебе от нас понадобилось, рассказывай.

– Надя пропала.

– Батюшки! Как это? – Несмотря на свой неподдельный ужас, тетка разлила самогон по стаканам и бухнула на тарелку огромный кусок холодца.

– Ушла и не вернулась… вот уже больше двух недель. Ищу я ее.

– Сбежала! – заорал дядька. – От это молодец Надька! От это по-нашему! И правильно! И очень правильно! И очень даже! Я-то сразу понял, какой он гусь! Гусь свинье не товарищ!

– Да ты чего, совсем сдурел?! – Тетя Зина пару раз ударила мужа по плечу скрученным полотенцем. – Это кто ж свинья-то? Надька наша, что ли? Чего несешь?! Ты глаза-то разуй! Посмотри на него, ведь лица на парне нет, извелся весь! Ты его не слушай, не обижайся… – обратилась она к Диме, подкладывая ему в тарелку сало и винегрет. – Он не со злости, сроду в нем злости не было! Обидно ему, вот и куражится.