Юлия Шилова - Пропади все пропадом, или Однажды ты поймешь, что ты меня убил

– Я провела за решёткой больше двух месяцев, – задумчиво произнесла я и стала смотреть в окно.

– Некоторые проводят там всю свою жизнь.

– Зачем нужна такая жизнь?

Мужчина замолчал и показал в сторону двухэтажного здания.

– Приехали. Это ресторан. Тут и поговорим.

– Я так одета… по-моему, совсем не для ресторана, – наконец опомнилась я.

– Не беспокойся, никто на тебя смотреть не будет. Никому нет до этого дела. Ты голодна или грязным снегом наелась? Я, когда увидел, с какой жадностью ты грязный снег ешь, поначалу опешил, а затем подумал, что сейчас ты, пожалуй, ещё и с удовольствием выпьешь воды из лужи после тюрьмы-то.

– Я к мужу и сыну хочу, – жалобно произнесла я и грязными руками поправила воротник пальто. – Они-то хоть знают, что я на воле?

– Об этом мы сейчас и потолкуем.

Выйдя из машины следом за Петром Петровичем, я зашла в ресторан и почувствовала себя не в своей тарелке. Со мной никогда не наблюдалось подобного раньше. Я всегда любила рестораны, хорошую кухню и хорошую музыку. Конечно, после тюрьмы, да в таком виде…

– Иди руки помой. Да и лицо тоже, – скомандовал Пётр Петрович и указал мне на женскую комнату. – Я жду тебя в VIР-кабинке.

Кивнув, я тут же прошла в туалет и, посмотрев на себя в зеркало, ужаснулась. Я была слишком грязная, худая, бледная и измождённая.

– Боже мой, на кого я похожа?!

Моё некогда элегантное белоснежное пальто потеряло цвет и стало похоже на какую-то замызганную телогрейку. И вся остальная одежда выглядела не лучше – мятая, бесформенная. Быстро ополоснув лицо, я вымыла руки и стала с жадностью пить прямо из-под крана. Девушка, мывшая руки рядом, посмотрела на меня с брезгливостью и, сказав что-то осуждающее в мой адрес, выскочила из туалета. Но людское мнение меня сейчас интересовало меньше всего. Я боялась какого-либо осуждения в тюрьме и совершенно не боялась его на свободе. Вдоволь напившись, я вытерла руки салфеткой и, сняв пальто, попыталась замыть особо запачканные места водой, но это оказалось бесполезным занятием.

У дверей туалета меня ждал водитель Петра Петровича, который по своим внешним данным был больше похож на его охранника. Проводив меня до дверей VIP-кабины, он закрыл за мной дверь и остался стоять в коридоре. Я нерешительно села за стол.

– А я и не думала, что такая грязная…

Пётр Петрович не обратил на мои слова никакого внимания и курил трубку. Мне показалось, что он полностью поглощён своими мыслями и курением. Посмотрев на роскошно накрытый стол, я почувствовала, как сильно засосало у меня в желудке и как слегка закружилась голова.

– Я тут заранее всё заказал. Ещё по телефону, – наконец отвлёкся от своих мыслей мужчина. – Знал, что ты голодная. Ты, наверное, уже подзабыла, как подобная пища выглядит.

Я молча сглотнула слюну.

– Вино будешь?

– Не отказалась бы, – кивнула я.

– Тогда красного полусладкого. Тебе сейчас полезно будет. Ты только ешь осторожно. Всего по чуть-чуть и с передышками. А то с непривычки тебе может стать плохо.

Вновь кивнув, я сделала несколько глотков вина и, как ненормальная, накинулась на ресторанную пищу. Я ела так быстро, что сидящий напротив меня мужчина не выдержал и рассмеялся.

– Ну ты и мечешь… Да не переживай ты так! Никто у тебя еду не отберёт. Мало будет, ещё закажу. Мне такого добра не жалко.

– Я остановиться не могу, – проговорила я с полным ртом и отправила ещё довольно приличный кусок шашлыка из осетрины.

– Тогда ешь, коли хочется. – Пётр Петрович подлил вина и бросил на меня насмешливый взгляд. – О, да у тебя уже глаза осоловелые. Запьянела буквально с бокала.

– Я и сама не ожидала, – согласилась я, ощущая, как по телу разливается приятная истома.

Но тут вдруг возникла острая боль в желудке, и я сразу перестала есть. Перед глазами всё поплыло. И ещё нешуточно зачесалось тело. Откинувшись на спинку стула, я принялась чесать шею и остановилась только, исцарапав её в кровь.

– У тебя чесотка, что ли? – сморщился Пётр Петрович и, несмотря на то что мы сидели по разные стороны стола, слегка отодвинул свой стул.

– Можете не отодвигаться, – усмехнулась я. – Это нервное.

– Нервное?

– Да, нормальная тюремная болезнь – дерматит. Многие начинают чесаться от нервов и от того, что взвинчивают свой организм чифиром.

– А ты чифирила?

– Немного. Нервы успокаивает.

– Ну как тебе местная кухня? – перевёл мужчина разговор на другую тему.

– Вкусно, только желудок разболелся.