Блэйн Андерсен - Роковой поцелуй

Стук в дверь заставил ее вздрогнуть, она вскочила, едва не опрокинув на пол графин с вином:

— Да!

— Можно? — в дверях показалась копна выгоревших волос, потом сверкнули его глаза — он как подросток, замысливший какую‑то шалость — запретную, но очень заманчивую.

Элис кивнула. Она сейчас чувствовала с ним вдвоем как‑то неловко, и сознание этого еще больше усиливало ее неловкость.

Кейрон медленно направился к ней, и Элис удивленно подумала: она так занята собой, что даже не обратила внимания, как красив ее супруг. Он любил черный цвет, вот и сейчас на нем были черные бриджи, черная жилетка и черный сюртук, только его отвороты были белые. Да еще и галстук, белизна которого еще ярче оттеняла смуглость его лица. Каждый шаг Кейрона эхом отдавался в комнате: это от его сапог; странно, подумала она, он так редко носил лосины и башмаки, что больше бы соответствовало его положению в обществе.

— Твои сапоги.

— Да? — Кейрон удивленно поднял брови.

— Я раньше как‑то не замечала, что ты всегда их носишь. Как будто вот‑вот в дорогу.

— С тобой — куда угодно, любимая.

Элис как‑то вымученно улыбнулась; Кейрон подвинул к себе стул и уселся рядом с ней.

— Я вижу, Милдред оставила нам кое‑что поесть. В другое время я бы заранее спросил тебя, что ты предпочитаешь. Но на сей раз придется довольствоваться тем, что есть.

Элис осмотрела стол: баранья ножка с каперсами и зеленью, сладкий крем, чеширский сыр, грибной соус — все так и манило попробовать себя. А десерт! Ананасы, фиги, виноград, малина…

— Я что‑то так разнервничалась, даже аппетит пропал, — призналась Элис.

— Может быть, глоток вина поможет? Не хотелось бы, чтобы ты в самый неподходящий момент упала в голодный обморок, — в улыбке Кейрона чувствовался какой‑то намек, и она покраснела. Он вынул пробку из графина и налил ей: бокал темно‑красного вина.

— Это французское, из Бордо — там родина мамы. Уверен, она бы предложила как раз это, но если тебе не по вкусу, можно принести что‑нибудь другое.

— Нет, нет, — она поднесла бокал к губам; вино оказалось превосходным. Кейрон изо всех сил старался ей угодить, и эта его забота трогала ее — особенно, когда она вспоминала о своих недавних бедах.

— Подожди, — Кейрон наклонился над столом, поймав ее за руку. — Тост! Я пью за мою замечательную невесту. Пусть ничто не разлучит нас никогда!

Элис снова подняла бокал — ее зеленые глаза блеснули каким‑то чудесным светом:

— И за моего супруга — который вернул меня к жизни. Вино было теплое и крепкое, его тепло разлилось по ее телу, дышать стало легче.

— Ну попробуй баранины. У нашего повара будет разрыв сердца, если он увидит, что мы не притронулись к его кушаньям. — Кейрон отрезал сочный кусок, полил его соусом и поднес ко рту Элис.

Со стороны это выглядело, наверное, так, как будто взрослый кормит ребенка — странно и непривычно. Тем не менее она послушно раскрыла рот. Она и не ожидала, что это так вкусно.

— Нравится?

— Да, — Элис проглотила мясо.

— Мне все у тебя очень нравится.

Кейрон не спускал с нее глаз, и она опять покраснела в лучах такого откровенного обожания. Его внимание ей льстило, Элис отпила вина из бокала, обронив несколько капель.

— Ой, платье — от вина пятна останутся!

— Ничего страшного, — Кейрон встал, обошел вокруг стола, обмакнул свой носовой платок в стакан с водой и аккуратно, круговыми движениями начал стирать следы от вина на платье. — Вот и все. — Элис поднялась, чтобы ему было удобнее, и покачала головой — такая она неаккуратная!

— Еще много еды. Может, сядешь?

Она снова покачала головой:

— По правде сказать, я думаю о другом.

— И я тоже, — Кейрон шагнул к столу, взял ягоду малины, обмакнул ее в сливки и показал ей как некий приз, который надо заслужить.

— Может быть, перейдем к десерту? — сказал он.

Элис посмотрела на него, не вполне уверенная в том, что он имеет в виду. Между тем, Кейрон положил ягоду себе в рот. Вот так приз! Но нет. Он привлек ее к себе, наклонился, она раскрыла рот, и сочная ягода каплями нектара оросила ей язык. Она не могла бы сказать, что было ей слаще: малиновый сок или его страстный поцелуй; Элис закрыла глаза и тут же в испуге открыла, почувствовав что‑то холодное на шее. Ну, этот Кейрон совсем как мальчишка. Взял и размазал по ее шее крем, прямо до… того места, где начинается вырез платья. Она даже вздрогнула от ощущения холода. Но тут же опять вздрогнула — нет, задрожала от удовольствия: вслед за пальцем он прошелся по той же дорожке своим языком. Это было как ожог, от которого, однако, почему‑то похолодело в спине. Кейрон почувствовал ее реакцию и удовлетворенно, опять‑таки как‑то по‑мальчишески расхохотался.