Ирина Быстрова - Сюрприз заказывали?

— Да.

— И когда домой?

— Я не знаю, — вздохнув, ответил муж. — Вот поверь, сейчас не могу сказать.

— А когда скажешь?

— Это зависит…

— От чего? — напирала Яна.

— От того, как все пойдет…

— Хватит! — взорвалась Яна. — Что за бред?! Ты можешь толком объяснить, что за дела, куда они должны пойти и когда ты явишься домой?

Лицо мужа застыло. Он отступил на шаг, быстро провел правой рукой по волосам. На секунду закрыл глаза, потом вновь посмотрел на Яну, но уже не в глаза, а куда-то на подбородок, и тихо сказал:

— Тебе всегда было абсолютно все равно, чем, где и как я занят. Я привык к тому, что тебе не нужны мои рассказы и объяснения. Поэтому я не понимаю, что тебе от меня сейчас нужно.

«Я хочу знать все! — подумала Яна. — Все!» И поняла, что это невозможно, потому что все — это весь Вересов со всеми его мыслями и занятиями за последние пятнадцать лет.

— Нам надо поговорить, — сказала она.

— Ладно, — тускло отозвался муж, открывая дверцу.

— Я поеду за тобой, — сказала Яна.

— Нет, — он покачал головой, — не стоит. У меня не на пять минут дела.

«Да мне плевать на твои дела!» Яна сделала вдох и задержала дыхание. Надо удержать это в себе, нельзя дать этому выплеснуться. Иначе получится базар.

— Хорошо, — проговорила она. — Когда ты освободишься?

Он задумался.

— Часам к двум наверняка буду свободен.

— Идет, — кивнула Яна. — Где?

Вновь секундное колебание.

— Давай где-нибудь в городе, — предложил муж.

Так она и предполагала. Побоится разговаривать дома. Не его территория.

— Хорошо, — сказала Яна. — Где в городе?

— Выбирай сама.

Так, сейчас бегом на работу, засветиться и доложить шефу, что отбудет на пару часов. Значит, встречаться нужно где-нибудь поблизости от офиса. Заодно и пообедать…

— «Штолле» на Большой Конюшенной?

Муж кивнул в знак согласия.

— В два? — уточнила она.

— Да. Если буду задерживаться, позвоню. Ладно, извини, — он сел в машину, — уже опоздал, — и хлопнул дверцей.

«Шкода» рванула с места и в мгновение ока скрылась за поворотом. Яна переступила с ноги на ногу, зачем-то одернула блузку и повертела браслет на правой руке. Вот он и нашелся. И что она по этому поводу чувствует?

Для начала недоумение. Что он делал на даче все эти дни? Может, не полениться и проехать туда? Стоп, у нее же нет ключей, значит, ей удастся только заглянуть в окна, не более того. И что она там увидит? Комнаты, заполненные хламом? Ради этого пылить еще три километра? Увольте. Пусть сам объясняет, чем он тут занимался.

И еще. Как-то странно их разговор разворачивался. Не в смысле того, что было сказано, а в смысле — как. Вересов явно не чувствовал себя виноватым. Даже как будто немного наезжал на нее. В его особой, вересовской манере. На какую-то долю секунды Яна пожалела о том, что примчалась сюда. Догоняющий всегда предстает в невыгодном свете, какую бы цель он ни преследовал.

Яна мотнула головой, отгоняя неприятные мысли. Пора возвращаться на работу. А может, ну ее? Она села в машину, взяла мобильник и набрала номер приемной.

— Привет, Алина, — сказала она, услышав в трубке знакомый голос. — Шеф у себя? Соединишь? Спасибо.

Генеральный выслушал ее, посапывая и шурша в телефон какими-то бумажками.

— Конечно, конечно, — прогундосил он. — О чем речь! Идите, куда вам надо. Хоть на весь день. Неделька вам нелегкая выпала, да?

«О чем это он? — подумала Яна, благодаря генерального за доброту и понимание и прощаясь с ним. — О приезде Рыбкина и Свирского или об Артемовой супруге?» Черт, Артем. Она совсем забыла о нем. С ним тоже придется беседовать. Но это потом. У нее еще будет время собраться с мыслями. А пока муж. «Объелся груш», — вспомнила она Маринкину присказку. Вспомнила и почувствовала, как знакомое с детства раздражение на сестру заполняет все ее существо.

Ждет ведь, когда Яна объявится и расскажет обо всем в деталях. А если не дождется, то стесняться не будет — придет сама и вытрясет из нее всю правду. И нечего даже стараться скрыть какие-нибудь детали — бесполезно. Все, что Яна недоскажет, Маринка додумает сама. И ни на гран не ошибется. Потому что они — близняшки. И Маринка ее чувствует каждой клеточкой своего тела. Непонятно только одно — почему Яна так же остро не чувствует Маринку?

«Все, все! — вскинулась Яна. — Не думать!» Откинулась на спинку сиденья, помассировала лоб, как будто разгоняя лишние мысли. Она всегда так делала, когда в голову закрадывались крамольные мысли об их с Маринкой сверхъестественной близости. И научилась-таки управлять ими, точнее, стирать из сознания тогда, когда ей это было нужно. Вот и сейчас они отступили, а затем и вовсе исчезли, уступив место мыслям более практическим — надо было где-то скоротать время до двух.