Элизабет Эдмонсон - Вилла в Италии

— Что такое? — спросила Джессика. — Плохие новости?

— Нет, — пожала плечами Делия, передавая подруге письмо.

— Кто эта Беатриче Маласпина? Она была твоей крестной матерью или кем-то еще?

— Понятия не имею. Никогда о ней не слышала. Хозяйка и гостья недоуменно уставились друг на друга.

— Как странно, — пробормотала Джессика. — И тем не менее она, судя по всему, оставила тебе какое-то наследство, а иначе — зачем письмо? Как они там пишут — зайти к ним в офис «в ближайшее удобное для вас время»? Как волнующе! Переоденься и отправляйся.

Делия не имела ни малейшего желания отправляться в офис Уинторпа из адвокатской фирмы «Уинторп, Уинторп и Джарвис» по адресу: Линкольнс-Инн-Филдс, — о чем и заявила Джессике. Но та не стала ее слушать, и полчаса спустя Делия уже сидела в такси, закутанная в широкое алое пальто.

— Похоже на плащ матадора, — заметила Джессика, — зато превосходно для защиты от холода.

Она же заставила подругу замотать голову шалью и настояла на такси.

— Идти пешком с таким кашлем? Конечно, нет, и не забудь обратно вернуться тоже на такси. И как можно скорее; я буду умирать от любопытства, пока не узнаю, в чем дело.

Делия взошла по крутой, плохо освещенной лестнице в угрюмый офис адвокатской конторы «Уинторп, Уинторп и Джарвис», где на нее неприязненно уставился клерк.

— Совершенно не обязательно так на меня смотреть. Мне нужно поговорить с мистером Уинторпом. Пожалуйста, скажите ему, что пришла мисс Воэн. Нет, я не записана, но убеждена, что он меня примет.

— Я не уверен, есть ли…

— Просто скажите ему, что я здесь.

Клерк нехотя скрылся за темной дверью, с тем чтобы вернуться через несколько мгновений и, еще более неохотно, проводить посетительницу в красивую, обшитую панелями комнату, личный кабинет Джосайи Уинторпа, старшего партнера.

Адвокат приветствовал Делию с формальной, холодной учтивостью, которая ее возмутила. Законник и прежде никогда не выказывал особой теплоты, но ведь, в конце концов, он знал ее еще ребенком и было совсем не обязательно обращаться с ней как с каким-нибудь клиентом-преступником. «Черт бы его побрал! — подумала Воэн. — Я понимаю, что на его вкус лучше бы меня вообще здесь не было, но мог бы и не демонстрировать это в открытую».

— О`кей, — намеренно небрежно бросила певица и увидела, как старика передернуло от сленга, столь неуместного в этой обстановке, где каждое слово имело вес и значение. Потом размотала шаль и тряхнула головой, расправляя темные волосы, прежде чем опуститься на жесткий деревянный стул с подлокотниками, который пододвинул ей хозяин кабинета. Неудобный стул, гарантирующий, что нежелательный клиент здесь не задержится.

— Выкладывайте. Кто такая эта Беатриче Маласпина и какое отношение она имеет ко мне?

С восторженным вниманием слушала Джессика отчет подруги о визите к адвокатам. Делия сидела на вертящемся табурете у рояля, тем временем как подруга расположилась на софе, с Хэрри под боком.

— Так значит, адвокат утверждает, что им о ней ничего не известно? Но они же ее представляют, поэтому должны знать.

— Уверена, что не знают. По выражению лица мистера Уинторпа чувствовалось, что для него самого это в высшей степени необычно. Заметь, его и в лучшие моменты не назовешь болтливым человеком; он из тех юристов, которые стараются сказать как можно меньше, будто каждое слово денег стоит. Очевидно, инструкции поступили от итальянских адвокатов, а эти — просто посредники.

— Ты уверена, что здесь нет никакой связи с семьей? В конце концов, Уинторп — поверенный твоего отца, не так ли? И они очень консервативная фирма. Посмотри, как адвокаты со мной обошлись; они не станут представлять случайного человека с улицы.

— Я спрашивала его, но он только еще больше замкнулся, поджал губы и сказал, что его фирма ведет дела и распоряжается имуществом великого множества клиентов. Что в достаточной степени верно.

— Ты не собираешься спросить родителей об этой Беатриче? Им известно о «Вилле Данте»?

— Нет. Мать точно не знает — она терпеть не может всех иностранцев. А с отцом у нас сама знаешь какие отношения. Мы не разговариваем больше года, и я не собираюсь вступать с ним в контакт по поводу этого.

— Пора бы, конечно, твоему отцу взглянуть правде в глаза и осознать, что ты уже выбрала себе карьеру и вполне в ней преуспеваешь. Что он уже не сможет втянуть тебя в семейный бизнес, как бы того ни хотел.

— Отец никогда не видит того, чего не хочет видеть. Однако если бы ему стало известно о завещании, уж он вытянул бы из Уинторпа и итальянских адвокатов все факты. Или поручил бы это своему до ужаса квалифицированному секретарю с очками в роговой оправе. А потом, узнав, что я собираюсь в Италию, захотел бы все это организовать. Самолетом? О нет — слишком дорого. Он разложил бы перед собой все континентальные расписания, чтобы найти самый дешевый маршрут, и в результате я катила бы через Альпы на каком-нибудь старом автобусе.