Мэри Уибберли - Самая опасная игра

Кэтрин расплакалась.

Слушая ее глухие рыдания, Девлин ощутил сильную боль в сердце, вызванную страданиями Кэтрин, и впервые в жизни оказался бессилен перед такой болью. Он опустился на колени возле кровати, обуреваемый желанием обнять Кэтрин, успокоить, но, глядя на ее тело, сотрясаемое рыданиями, он понял, что ему не следует дотрагиваться до нее.

— Но я не могу оставить тебя, — промолвил Девлин, и голос его, дрогнул.

Господи, неужели это он виноват во всем? Как Кэтрин не понимает, что он ужасно испугался за нее, узнав, что она ушла одна из дома? Девлин протянул руку к Кэтрин, но отдернул ее.

Ему и раньше, еще в коттедже, приходилось видеть, как страдает Кэтрин, но теперь все было иначе. Он безумно любит ее, и тем более тяжко осознавать, что Кэтрин возненавидела его за то, что он был готов отдать за нее свою жизнь.

— Кэтрин, посмотри на меня. — Не в силах сдержаться, хотя и понимая, что не следует этого делать, Девлин приподнял голову Кэтрин и прижал к своей груди. Кэтрин попыталась вырваться, но безуспешно, хотела закричать, но не смогла. Девлин крепко, но в то же время очень нежно, как ребенка, прижимал ее к себе. — Твои слезы убивают меня. — Никогда еще в жизни он не был так беспомощен перед женскими слезами. — Не надо плакать, все будет хорошо…

Постепенно Девлин почувствовал, что рыдания Кэтрин стихают, дыхание становится более ровным. Стоя на коленях и как бы баюкая Кэтрин, он ощутил, что и к нему возвращаются силы. Ничто еще так не выбивало его из колеи. Кэтрин обладала какой-то властью над ним, которой Девлин просто не мог противостоять. Ее красота и необыкновенная женственность были тем оружием, с которым он еще не сталкивался, и это оружие нанесло ему глубокую рану, из которой без остановки сочилась кровь. Наконец Кэтрин затихла.

— Тебе лучше? — пробормотал Девлин.

Прошло некоторое время, прежде чем Кэтрин ответила:

— Да, немного…

От радости сердце Девлина едва не выскочило из груди. Изумляясь тому, что творится с ним, он осторожно уложил Кэтрин на подушку и сел на кровать.

— Ты уверена?

— Да. — Кэтрин открыла глаза и посмотрела на Девлина. — Спасибо.

— Кэтрин… я так разозлился потому, что испугался.

— За меня?

— Да, за тебя. Только за тебя. И меня охватил такой гнев!.. Даже не могу объяснить тебе. Я подумал, что ты можешь попасть в беду, а я бы этого не перенес.

— Я понимаю, но твой гнев ужасно напугал меня.

Девлин положил ладонь на щеку Кэтрин и нежно погладил ее, смахивая кончиками пальцев слезинки.

— Все закончилось. Джеффа увезли, а скоро, может, через пару дней, мне тоже придется уехать. Надо вернуться в Лондон, у меня накопилось много информации.

Девлину хотелось рассказать Кэтрин, что творится у него в душе, что если бы понадобилось, то он отдал бы за нее сегодня жизнь. Хотел сказать, как сильно он любит ее, и в то же время понимал, что не должен ничего говорить. Между ними лежала непреодолимая пропасть, они жили совсем в разных мирах. Девлину даже захотелось заплакать, чего с ним не случалось с детства. Он очень медленно склонился над Кэтрин и поцеловал ее в щеку.

— Я сейчас уйду. — Девлин вдыхал теплый, сладостный запах Кэтрин, понимая, что никогда в своей жизни он не встретит женщину, к которой бы его так тянуло. — Постарайся уснуть. Может, принести тебе что-нибудь?

— Нет, я отдохну. Поверь мне, я не капризничаю, мне просто надо побыть одной.

— Да, я понимаю. — Девлин встал, подошел к двери, обернулся, посмотрел на Кэтрин, а затем вышел из спальни, тихонько закрыв за собой дверь.

Через час, беспокоясь за Кэтрин, Девлин снова поднялся в ее спальню. Она крепко спала.

Когда Девлин ушел с террасы, Джон и Луиза обменялись многозначительными взглядами.

— Джон, он любит ее, — сказала Луиза. — Очень любит, я это вижу.

Джон вздохнул.

— Я тоже вижу, — согласился он. — Но самое лучшее, что он может сделать для Кэтрин, так это навсегда уйти из ее жизни. И если он по-настоящему любит ее, то должен это сделать. Иначе он разобьет ее сердце.

Джон взял руку Луизы и нежно поцеловал. В его глазах стояли слезы, и Луиза понимала почему.

— Если бы они забрали мою трость, то вряд ли я сейчас сидел бы здесь, — сказал Джон. После вчерашнего бурного дня все утром собрались на террасе. — Ведь только осознание того, что в трости спрятана часть документов, давало мне силы жить, бороться… постараться вывести Сэма на чистую воду.

Он замолчал и налил себе в стакан воды. Пленка в диктофоне Девлина тихонько шуршала, записывая его слова. Им скоро предстояло ехать в Лондон и там полностью изложить историю Джона.