Диана Бош - Тигр всегда нападает сзади

Он сел, откинувшись на спинку стула. Ему вспомнилось все – знакомство с Ланой, первое свидание, свадьба, рождение сынишки. Лана имела характер вздорный, крикливый. Недовольна бывала часто то тем, то этим и не успокаивалась, пока не выходило так, как хочет она. На уступки каждый раз шел именно Алексей, и потому что любил ее, и чтобы сохранить хрупкий мир в семье.

Неразрешимые противоречия возникли, когда Лана надумала эмигрировать. Идея эта прочно поселилась в ее голове еще тогда, когда она ждала Дениску. Лес на это особого внимания не обращал, списывая ее желание на причуды беременности. Но все оказалось очень серьезно.

Больше трех лет назад, когда Дениске еще не было и четырех месяцев, Лана подала на развод. Сопротивление Леса ни к чему не привело: супругов развели, а ребенка оставили матери. Пришлось подчиниться и стать «воскресным папой».

Алексей очень старался быть хорошим отцом. Но – странное дело! – чем больше он проявлял внимания к ребенку, тем сильнее это злило Лану. Постепенно он стал приезжать все реже и реже: видеть оскаленные зубы и злобный взгляд порой было невыносимо.

Тем более что и на работе у Леса начались неприятности. Точнее, они существовали давно, но раньше как-то Алексею удавалось смиряться с ролью офисного планктона. А сейчас, когда не осталось отдушины в виде семьи, ходить еще и на нелюбимую службу стало невыносимо.

Но он терпел. Ребенок маленький, Лана не работает, надо же им на что-то жить.

В день, когда Дениске исполнилось четыре месяца, Лес отпросился с работы пораньше. Купил по дороге большого белого зайца и отправился поздравлять сына.

Он спал в кроватке, смешно подложив под пухлую щечку кулачок. Лес несколько минут умилялся спящему сыну, потом осторожно посадил рядом с ним зайца. А Дениска вдруг проснулся и заплакал.

– Ну что, – влетела, как разъяренная фурия, Лана, – разбудил? Еще и зайца своего в кроватку воткнул! Ты что, не знаешь, что маленьким детям пушистые игрушки не дают? Да еще такие большие. Ты его испугал, он теперь заикаться будет!

Она схватила на руки ребенка и начала его истерично трясти. Мальчик плакал и, извиваясь, сучил ногами. Позже выяснилось, что ему просто натер кожу переполненный подгузник, но Лана предпочла этого не заметить. Лес ушел раздосадованный и злой, дав себе зарок больше никогда не приходить. Но уже через неделю снова шел в гости к сыну и бывшей жене.

Лес прервал рассказ и встал.

– Ты что? – забеспокоилась Кира.

– Сделаю сладкий кофе. Не могу спокойно вспоминать, трясти от злости начинает.

– Давай, я сварю.

Кира встала, но Алексей мягко отстранил ее и сам насыпал зерна в кофемолку. Смолов, насыпал кофе в турку, налил воды и поставил на огонь.

– Итак, я пришел к Лане, – продолжил он рассказ, – и обнаружил, что ее нет. Дверь заперта, в квартире тишина. Телефон ее тоже не отвечал, во дворе с сыном она не гуляла. Прослонявшись вокруг дома битый час в ожидании, что она вернется, я, наконец, наткнулся на соседку. Та сообщила мне, что вчера Лана с младенцем куда-то ушла. С двумя чемоданами. Разумеется, я бросился к ее родителям.

В роскошной квартире на Кутузовском проспекте долго не открывали. Потом вышла бывшая теща в легком шелковом халате и, демонстративно стоя в дверях, равнодушно сообщила:

– Отдыхать Лана уехала с сыном, взяла горящую путевку за границу. Сейчас уже греется на солнышке, должно быть.

– Какое солнышко, как это – отдыхать? – испугался Лес.

– Тебе же все недосуг сына вывезти куда-нибудь.

– Но Дениска маленький совсем, она что, с ума сошла, тащить его в такую даль!

– А в городском смоге ребенку лучше, что ли? – повысила голос теща.

– Ну так и взяли бы их к себе на дачу, – разозлился Лес.

– Ланочка не любит в деревне сидеть, – вздохнула Жанна Игнатьевна. – Она девочка общительная, что ей с нами, стариками, в глуши прозябать.

– Не такие уж вы и старики, – не слишком дипломатично парировал он. – Вполне еще своих детей иметь могли бы.

– Но-но, ты мне не хами! Умник.

Лес злился, но старательно сдерживался.

– Когда Лана должна вернуться?

– А что, она не сказала тебе? Хорош отец. Не знаешь даже, когда ребенок из турпоездки возвращается.

Жанна Игнатьевна издевательски улыбнулась и поправила шелковый халат на пышной груди. Она так и держала бывшего зятя на пороге, не приглашая в дом.

– Можно мне все-таки пройти? – спросил он.

– Зачем? – она перекрыла рукой дверной проем.

Лес рассвирепел. Оттолкнув руку, он ворвался в прихожую и, не разуваясь, метнулся по комнатам.