Татьяна Устинова: Всегда говори «всегда» – 3

Там белым кружевом пенилась нежная, прозрачная фата – метра три, не меньше, судя по объему, который она занимала.

– Посмотри! Ты в ней будешь как настоящая принцесса! – Алексей выхватил из коробки фату и одним махом расправил ее, устлав белым шлейфом все пространство от магазина до его джипа.

– Господи, Леша! Это потрясающе красиво, но… мне как-то неловко… Я же не первый раз выхожу замуж!

– Да, но я женюсь первый раз и хочу, чтобы все было как в сказке со счастливым концом!

Он взмахнул фатой, пытаясь пристроить ее к Ольгиной голове, но она отстранилась, и белый шлейф пролетел рядом с ее лицом.

– Примерь, ну, примерь, пожалуйста! – взмолился Алексей.

– На улице?

– Да какая разница?! Ну, доставь мне радость, примерь!

Ольга взяла фату, и ей снова показалось, что на нее кто-то пристально смотрит. Она огляделась – еще бы! Пялились все – и прохожие, и водители проезжавших мимо машин. Она уже подносила руку с фатой к голове, когда выхватила из сотни взглядов один-единственный – тот, который почувствовала…

На противоположной стороне улицы стоял Барышев и умирал, глядя, как она подносит к себе кружевное безумие…

Ольга отпустила фату. Внезапно налетевший порыв ветра подхватил ее и понес по улице, купая в лужах и швыряя в лица прохожих.

– Оля! – Алексей увидел, куда она смотрит, и понял все.

– Прости, – прошептала она и бросилась наперерез машинам.

Барышев уже летел ей навстречу.

Движение остановилось, потому что водители поняли – это не нарушители, это сумасшедшие влюбленные, которые ничегошеньки не слышат, не видят и не соображают. Таких даже объезжать опасно.

Они вцепились друг в друга, обнялись, прижались так, что разорвать их не смогли бы ни землетрясения, ни войны, ни метеориты…

– Я жить без тебя не могу! – задохнулся от счастья Сергей. – Господи! Я так тебя люблю! Я бы умер без тебя!

– Не надо умирать! Только не надо умирать! Я не хочу! Я не хочу, чтобы ты умер! Мы будем жить. Мы будем жить с тобой долго-долго! Нам даже надоест уже, а мы все будем жить! – Ольга не могла насмотреться в родные глаза – так давно, так долго она их не видела. – Все будет хорошо! Мы начнем все сначала. Ты снова встанешь на ноги! Все будет хорошо!

– А я уже на ногах! – захохотал Барышев и, выхватив из кармана газету, потряс ею над головой. – Не надо ничего начинать сначала!

Ольга бросилась ему на шею, и они целовались целую вечность.

Накопившейся пробке только и оставалось, что исполнить многоголосый автомобильный гимн этой любви.

– Кажется, мы создаем помеху, – догадалась Ольга.

– А по-моему, на нас просто любуются, – возразил Барышев.

Он подхватил ее на руки и понес к машине.

Плохо, очень плохо. Знак смерти! (англ.)

Ария из оперы Дж. Россини «Севильский цирюльник» (итал. Il Barbiere di Siviglia). Либретто Чезаре Стербини по одноименной комедии П. Бомарше.

«Dicintecello vuie» – знаменитая неаполитанская Canzonetta, композитор Rodolfo Falvo, di Enzo Fusco (Sergio). В русском переводе М. Улицкого известна как «Скажите, девушки, подружке вашей».