Джеки Коллинз - Неистовая Лаки

— Нет, это не будет мой муж, — твердо ответила она.

— Ну, может, я тебя тогда пивком угощу?

— Я пью текилу.

— Можно и текилу. — Он махнул бармену:

— Притащи за мой счет рюмаху для леди.

Бармен был человеком, который чувствовал неприятности задолго до их начала.

— Херню ты задумал, Джед, — проворчал он.

— Хмырь, с которым она приехала, — ей не муж, — пояснил тот, словно это снимало все остальные проблемы.

— Все равно — херню.

Джед выпрямился. Его лицо налилось кровью.

— Твою мать! Я покупаю для нее выпивку! — заорал он, злобно грохнув кулаком по стойке бара.

— Пошел ты! — с отвращением воскликнул бармен, видимо, приняв Лаки за богатую шлюху, готовую развлекаться в любой компании.

— Хватит вам, — сказала она, смерив сварливого старика презрительным взглядом. — Не надо делать из дерьма проблему.

— Вы, сукины дети, должны сшиваться там, где живете, — прохрипел бармен, вперив в нее злобный взгляд. — А то, вишь ты, приходите сюда, как к себе домой, да жрете текилу, будто шишки какие!

— Срать я на тебя хотела! — с не меньшей злостью огрызнулась Лаки.

Джед схватил ее за руку.

— Не надо обижать нашего старикашку. Давай-ка лучше я отбуксирую тебя в другое местечко.

Лаки вырвала руку из его цепких пальцев. Выпитый алкоголь туманил ее мозг, мешал мыслить здраво. Алекс все же был прав: не надо было подзадоривать деревенщину.

Джед снова схватил ее за руку, и она опять отшвырнула его ладонь.

— Да что с тобой творится, мать твою? — взорвался Джед.

— Убери от меня свои лапы, вонючка! — рявкнула Лаки. Глаза ее метали огонь.

Физиономия Джеда покраснела еще сильнее.

— Как ты меня назвала, сука?

Алекс вернулся из туалета как раз вовремя…

— Поклонники, должно быть, сводят тебя с ума? — спросил Родригес, лениво поглаживая платиновые волосы Венеры. Обнаженные, они сидели в ее джакузи, установленной на открытом воздухе, и огни города расстилались внизу, словно простыня, усыпанная драгоценными камнями.

— Иногда, — задумчиво ответила она. — Особенно когда мне приходится бывать на публике и каждый из них пытается меня потрогать. Никогда не знаешь, не окажется ли у кого-нибудь из них ножа или пистолета.

— Именно потому ты наняла телохранителей и охранников, что стерегут твой дом?

— Охрана необходима. Сам посуди, чем бы мы в наше время ни занимались, нам во всем необходимо предохраняться.

— Как, например, в сексе.

— Вот именно. Ты сказал мне, что терпеть не можешь презервативов. А я терпеть не могу жить в окружении охраны. Но, к сожалению, нас к этому вынуждают обстоятельства.

— У Родригеса нет никаких болезней.

— Я в этом не сомневаюсь.

— Может быть, тогда мы и впрямь откажемся от презервативов?

— Нет, не откажемся.

— Почему, моя красавица?

— Для начала сделай анализ на СПИД, а там посмотрим.

Он поднял руки к ее грудям и стал массировать их кончиками пальцев. Венера почувствовала, как от возбуждения набухают соски. Сегодня вечером Родригес преуспел до такой степени, что даже заставил ее стонать от наслаждения, и в качестве награды она позволила ему задержаться чуть подольше.

Он протянул руку к бутылке шампанского, стоявшей на краю джакузи, и поднес горлышко к ее губам. Венера глотнула, и прохладная золотая жидкость потекла по ее подбородку, шее и груди.

— А разве ты сам не будешь? — спросила она, лениво облизнув губы.

— Сейчас я покажу тебе, как Родригес пьет шампанское, — гордо объявил юноша, приподнимая женщину и сажая ее на край ванны.

— Что ты делаешь? — стала сопротивляться она, впрочем, не особо усердствуя.

— Молчи, любовь моя, — промурлыкал он, раздвигая ее ноги и лаская внутреннюю сторону бедер. Затем парень взял бутылку и стал лить шампанское на ее лобок. — Вот как Родригес пьет шампанское, — сказал он и принялся слизывать с нее влагу, не забывая при этом усердно работать своим проворным языком. Венера снова застонала от удовольствия и подумала, что Родригес, в конце концов, не так уж и плох.

«Марио» был шумным и ярким итальянским рестораном, в котором толклись манекенщицы, импресарио, писаки и другие люди, делавшие деньги на искусстве.

— Здесь вершатся большие дела, — поведала Нона подруге, когда они пробирались через забитый посетителями бар к кабинке, где сидел Люк. Зандино шел следом за ними.

Обе девушки уже успели съездить домой и переодеться. Теперь на Ноне были черные брюки и светло-зеленая атласная кофточка от Дольче Габбана, а Бриджит облачилась в коротенькое белое платье от Келвина Кляйна и греческие сандалии…