Джеки Коллинз - Неистовая Лаки

«Я — не твоя Венера, — хотелось сказать ей. — Я — твоя клиентка. Ты делаешь мне массаж, и время от времени мы трахаемся, но это вовсе не значит, что я тебе принадлежу». Однако, сдержавшись, она молча взобралась на массажный стол, легла лицом вниз и сцепила руки над головой.

Родригес извлек бутылочку какого-то экзотического ароматного масла, налил немного на ладонь и начал любовно втирать его в спину и плечи Венеры.

Она чувствовала, как напряжение медленно, но верно покидает ее тело. О, Боже, его пальцы и впрямь обладали нечеловеческим умением!

— Давно ты живешь в Лос-Анджелесе? — спросила Венера, ощущая, как начинает гореть ее кожа.

— С тех пор, как мне исполнилось шестнадцать, — ответил Родригес. — Я приехал сюда с замужней женщиной, бежавшей от своего мужа. Она обещала купить мне собственный салон.

— И что же произошло?

— За ней приехал муж. Он был миллиардер. — Родригес передернул плечами. — Она любила меня, но была вынуждена поехать с ним. Я был слишком молод, чтобы бороться с такой шишкой.

— Чем же ты стал заниматься после этого?

— Нашел другую женщину. Они всегда были моей слабостью.

— Нет, Родригес, — поправила его Венера, — это ты был их слабостью.

Его руки медленно опускались по ее спине, пока не добрались до трусиков. Родригес аккуратно стащил их и, отбросив в сторону, принялся мять своими умелыми пальцами ее обнаженные ягодицы.

— О-о-о… — восхищенно выдохнула Венера, чувствуя побежавший по коже жар. — Как хорошо-о-о…

— Я учился у лучших учителей. Мой отец в Аргентине был массажистом номер один. Женщины Буэнос-Айреса были готовы ради него на все.

— Знаешь, о чем я подумала? — пробормотала Венера Мария, закрыв от удовольствия глаза. В этот момент пальцы Родригеса массировали ее копчик. — Как ты смотришь на то, чтобы сняться в моем новом видеоклипе?

— А что я должен там делать?

— Играть самого себя. Это — клип песни, которую написала я сама. Она называется «Грех». Я хочу, чтобы этот клип получился очень чувственным и немного сюрреалистическим.

— Я был бы польщен.

— В таком случае мой агент по подбору актеров созвонится с тобой.

Его руки уже ласкали внутреннюю сторону ее бедер, раздвигая ноги, проникая внутрь, исследуя самые потаенные уголки ее тела.

Она не пожелала остановить его. Ей было необходимо расслабиться.

Что же с того, что она ему платила! Это заводило Венеру еще больше.

Самое замечательное состояло в том, что при всем этом она полностью держала себя в руках.

Чтобы добраться до студии Люка Кесуэя, Бриджит взяла такси. Голос Ноны звучал по телефону очень возбужденно, хотя она и не сказала ничего, кроме как «бери-ноги-в-руки-и-быстро-мотай-сюда».

Девушка знала, что выглядит не лучшим образом в помятых джинсах, бесформенной клетчатой рубашке и с распущенными по спине волосами. К счастью, она только что купила модные солнцезащитные очки от Гесса и теперь надела их, хотя на улице и без того было темно.

Ей не хотелось, чтобы при виде ее Люк почувствовал разочарование, ведь когда они встречались в последний раз, она была «упакована» по высшему классу.

В ожидании подруги Нона расхаживала по тротуару.

— Что стряслось? — спросила ее Бриджит, расплачиваясь с таксистом.

— Не знаю, но когда он мне звонил, то говорил так, будто окончательно спятил. Сказал, что должен увидеться с нами немедленно.

— Думаешь, он подыскал для меня какую-нибудь работу?

— Я, черт побери, надеюсь на это изо всех сил, — ответила Нона. — Но даже если это и не так, нам все равно нужно взглянуть на фотографии. Завтра мы должны показать их Авроре. Теперь, когда ты вернулась, я созвонюсь и с Мишелем. С ним нам тоже необходимо встретиться.

— Меня такой план вполне устраивает.

— Не беспокойся, девочка, — ободряюще сказала Нона. — Мы сделаем все, как надо!

Когда подруги поднялись в студию, там вовсю кипела работа. Помощница Люка, тощая девица в комбинезоне цвета хаки и стоптанных военных бутсах, провела их к бару и велела подождать.

Люк был занят, снимая Сибил Уайлд — манекенщицу с пышными формами и светлыми волосами. На Сибил было лишь прозрачное белье, но ее, казалось, вовсе не смущало, что в студии было полно народу. Наоборот, она одаривала всех белозубой улыбкой, словно снималась для рекламы зубной пасты.

— Что это за народ? — шепотом осведомилась Бриджит у подруги.

— Рекламщики, парикмахеры, гримеры, стилисты, — ответила Нона. — Когда мою мать фотографировали для «Вэнити фэйр», народу было еще больше.