Алена Винтер - Своя-чужая жизнь, или Верни мою любовь

– Что с тобой? – Рэм отступил назад.

Анна возбужденно облизала губы, улыбнулась. Опустила голову, провела пальцами по горевшему лбу и щекам и протяжно выдохнула. Выглядела она смущенной, что позабавило Рэма, так как он нечасто видел сестер Кирсановых в подобном настроении. Во всяком случае, не Анну, которая никогда не попадала в ситуации, где ей пришлось бы испытать стыд и замешательство.

– Я люблю тебя, – сказал Рэм, заметив, что ее глаза потемнели, их заволокла печаль, как всегда случалось, когда он говорил ей эти слова.

– Разве? Я не заметила этого минуту назад, когда ты оттолкнул меня. Зачем ты пришел? И кто сказал тебе, что я здесь? Женя?

– Я не отталкивал тебя. – Рэм присел на диван и принялся застегивать рубашку. – Просто в данную минуту я посчитал твою страсть неуместной.

– Неуместной?! – злобно рассмеялась Анна, но смех ее оборвался, едва лишь она посмотрела в глаза Рэма: в них промелькнула обида.

– Я с ума сходил, не зная, где ты. Как ты могла уехать и не сообщить, что тебя не будет так долго? И еще, не думай плохо о Жене. Субботина никогда не выдала бы твое местонахождение, даже в том случае, если бы я ее пытал.

Анна подошла к Рэму поближе, коснулась рукой его волос. Он улыбнулся этому нежному жесту и поцеловал ее теплую ладошку. Притянул Анну к себе и, дотронувшись губами щеки, прошептал:

– Кирсанова, сколько ты можешь бегать от меня?

Анна не стала вырываться из его объятий, более того, она желала, чтобы Рэм не останавливался. Ей хотелось его близости, как в тот последний раз, когда они были вместе. Почему-то она боялась вспоминать о той ночи, полностью вычеркнув ее из своей памяти, но сейчас каждое прежнее мгновение словно озаряло пространство вспышками живых образов. Анна снова испытала влечение, от которого невозможно было избавиться. Оно переворачивало все в ее душе, заставляя просить его об объятиях и ласках, и на этот раз Рэм ей не отказал. Он помог ей снять платье и с восторгом в глазах провел пальцами по ее обнаженной коже. Анна замерла, наслаждаясь этими нежными прикосновениями, и улыбнулась, вдруг обрадовавшись тому, что Рэм, как всегда, неожиданно появился в ее жизни.

– Так кто сказал тебе, что я здесь? – спросила она, поцеловав его, и поднялась с дивана, на котором они только что занимались любовью.

Рэм потянулся за рубашкой.

– Вероника, – ответил он, с улыбкой наблюдая за выражением ее лица.

– Как Вероника?! – растерялась Анна, схватила платье и принялась натягивать его. – Когда ты виделся с ней?

– Утром, – ответил Рэм. – А ты?

Шум открывающейся двери помешал ей ответить на этот провокационный вопрос. У порога в нерешительности остановился Виноградов, услышав суетливые движения в гостиной. Вскоре оттуда вышла раскрасневшаяся Анна, а следом за ней – черноволосый мужчина, смеривший Артема подозрительным взглядом. Не посчитав нужным представиться, мужчина лишь высокомерно кивнул Виноградову, потом повернулся к Анне и сказал:

– Приезжай завтра ко мне. Обязательно приезжай! Тогда и поговорим.

Он быстро скрылся за дверью. Анна оперлась спиной о стену и медленно съехала по ней на пол.

– Прости меня за эту сцену, – произнесла она, явно думая о другом.

Артем вдруг испытал желание – присесть рядом с ней. Он так и поступил: опустился на пол и дружески похлопал ее по коленке.

– Это Галеев? – спросил он, и Анна кивнула. – Не извиняйся, – продолжил он и нахмурился.

Артем всегда тонко чувствовал людей и редко ошибался в их оценке. Человек, только что покинувший его квартиру, не внушал доверия к себе, он вел себя презрительно и надменно, чем вызывал у Виноградова крайнюю неприязнь. Более того, в нем ощущалась жестокость, что говорило об опасности. И тем не менее в глазах Галеева было столько любви, когда он смотрел на Анну, что это просто сбивало с толку. Виноградов старался избегать людей, у кого безжалостность непостижимым образом сочеталась с чувственностью, ибо считал их непредсказуемыми, а потому – неуправляемыми. Рэм Галеев относился к числу тех людей, кого следовало обходить стороной. В нем чувствовалось могущество, грозившее уничтожить любого, кто пойдет ему наперекор, и Виноградов решил не вступать в конфронтацию с ним, понимая, что его сил окажется недостаточно для противостояния.

Анна поднялась с пола и прошла в спальню.

– Я возвращаюсь к Жене, – сказала она. – Нет смысла оставаться здесь, так как мое появление в Москве уже не является тайной. Веронике известно о том, что я жива, и она наверняка как следует подготовилась к моему визиту. Поэтому тихо и без шума взять ее не удастся. Придется придумать новый план. Черт!! – Анна яростно разбросала подушки по комнате и, сев на кровать, обхватила голову руками.