Алена Винтер - Своя-чужая жизнь, или Верни мою любовь

Леня был несказанно удивлен и озадачен. Создавалось такое впечатление, что зрение и память обманули его. Выйдя из кабинета, он увидел на положенном месте Марию Дмитриевну и спросил:

– Маша, кто еще присутствовал при подписании бумаг?

– Юристы, – она усиленно заморгала. – Петр Васильевич…

– Он у себя? – перебил ее Леня и протянул ей трубку телефона. – Узнай.

Мария быстро набрала нужный номер и, услышав шепелявый ответ юриста, кивнула. Даже не попрощавшись с ней, Леня выбежал из приемной. Спустившись на восьмой этаж, где находился юридический отдел, он резво пробежал по коридору и так же стремительно ворвался в кабинет.

– Петя, – прошептал он, пытаясь отдышаться, – какой рукой подписывала бумаги госпожа Юманова?

– Леня, у тебя проблемы с головой? – Лицо Петра Васильевича покрылось красными пятнами, потому что он испугался столь неожиданного появления в своем кабинете постороннего. – Правой!

– Уверен?

– На ее правой руке был браслет, – со вздохом сказал Петр Васильевич, проведя рукой по редким пушистым волосам, которые всегда были наэлектризованы и то и дело смешно взлетали над его головой. – Металлический, с какими-то красными и черными камнями. Он стучал по поверхности стола, когда она ставила свою подпись. Этот звук раздражал меня, поэтому я и запомнил… А что случилось? – вдруг забеспокоился он и потянулся к бумагам, на которых только что расписалась госпожа Юманова.

– Все в порядке, – успокоил его Леня и вышел за дверь.

В коридоре он остановился и прислонился спиной к стене. Зрение не обмануло его: рядом с Кириллом находилась другая женщина! Вероника Юманова не могла подписывать бумаги правой рукой, потому что она была левшой! Леня хорошо помнил об этом, но так же отчетливо он видел перед глазами счастливое лицо Кирилла, явно влюбленного в даму, выдававшую себя за его мачеху.

Тем временем Анна, которую Кирилл ошибочно принял за Веронику, наслаждалась вниманием со стороны пасынка своей сестры. Но еще больше грела ее мысль о том, что вскоре ее счет пополнится круглой суммой, которая даст ей возможность безбедно жить вместе с сыном в каком-нибудь небольшом европейском городке на берегу моря. Непринужденно беседуя с Кириллом, она размышляла над последним препятствием – Вероникой, и еще – думала она и о темнокожем мужчине, вошедшем в кабинет Кирилла: он слишком пристально вглядывался в нее, будто знал, что она играет не свою роль. Посчитав, что она излишне поддается панике, Анна заставила себя успокоиться и, окончательно расслабившись, получила удовольствие от общения с Кириллом. Он был веселым, спокойным и абсолютно не похожим на тех мужчин, с которыми ее сталкивала жизнь. В Кирилле Юманове отсутствовала жестокость. Впрочем, в нем явственно ощущалась внутренняя сила, однако Кирилл не пытался все время демонстрировать ее, что весьма привлекало. Он казался спокойным, надежным, и за его плечами хотелось спрятаться, убежать от всех проблем и просто наслаждаться его вниманием и душевным покоем.

Анна с удовольствием, которое она неожиданно и с удивлением вдруг ощутила, наблюдала за подвижным лицом сидевшего напротив мужчины, отмечая про себя привлекательность, не замеченную ею ранее. Слушала его теплый голос и улыбалась приятному теплому ощущению, появившемуся в ее груди. Она вдруг испытала желание прикоснуться к нему, но не посмела это сделать, чтобы не выдать себя, не показать, что она заинтересована им так же сильно, как и он ею.

– Вероника, – понизил Кирилл голос, и она вздрогнула от этого имени, словно услышала его впервые, – ты в порядке?

– Не люблю, когда мне задают подобные вопросы, – Анна повела плечами. – Не знаю, что ответить. Я смущена, и это уже вносит разлад в то состояние, которое принято считать «порядком». Следовательно – нет, я не в порядке. Думаю, нам стоит закончить общение. Так будет лучше для нас обоих.

– Не уверен. Скажу больше! Считаю, что мы должны его продолжить.

– И куда это нас приведет? – улыбнулась Анна, понимая, что она совершает ошибку, поддавшись его обаянию. – Боюсь даже предположить…

Рэм лежал в постели и наблюдал за тем, как одевается Вероника, особое внимание уделяя ее ногам, на которые она – с присущим только ей изяществом – натягивала чулки. Рэм очень хорошо разбирался в этой части дамского гардероба и мог с точностью определить, насколько дорогими они являются. В отличие от большинства женщин, которые пользовались капроном, нейлоном или лайкрой, Вероника носила только шелк и никогда не изменяла этому благородному материалу. Нежная скользящая поверхность шелковых чулок говорила об утонченности вкуса их хозяйки, а пояс добавлял женщине сексуальности и сообщал ей уверенность в собственной неотразимости.