Алена Винтер - Своя-чужая жизнь, или Верни мою любовь

– Вряд ли кто-то станет подозревать сестру госпожи Романовой в убийстве ее мужа. И меньше всего – она сама, так как абсолютно уверена, что та давно мертва.

Женщина поднялась с кровати и прошла в ванную. Быстро приняв душ, она вернулась в комнату и прилегла на кровать, спиной к Жене. Та даже не заметила ее возвращения, настолько она сосредоточилась на собственных ощущениях. С удивлением она подумала о том, что все оказалось намного проще, чем предполагалось ранее. Во всяком случае, для Жени, которая видела ситуацию в ином свете, нежели ее подруга, которая, не шевелясь, словно труп, лежала на кровати. Женя повернула голову в ее сторону и вздохнула. Хотелось обнять неподвижные плечи подруги, но она не посмела. Кроме того, ее травмированная нога заныла, предупреждая о том, что если хозяйка поднимется, то боль непременно усилится.

– Эй, Анна Хольц, ты там от горя не скончалась?

– Не-а, я тихо торжествую. Знаешь, Субботина, – женщина вскочила, обхватила колени руками и с ярким блеском в глазах, который, как часто казалось Жене, уже навсегда исчез, посмотрела на подругу, – я думала, что никогда не смогу переступить черту, отделяющую нормального человека от преступника! Считала себя другой, на порядок выше прочих. Раньше я никогда не опустилась бы до мести, постаралась бы решить проблему иным способом. На первом месте в моих принципах стояли верность и добропорядочность. Я называла себя человеком слова и чести, который ни при каких обстоятельствах не нарушит закон. И чем это закончилось? Все разбилось вдребезги! Свою пресловутую порядочность и гнилую мораль я слила в унитаз. Один раз меня растоптали, и теперь я, наплевав на то, что считала незыблемым, вершу правосудие.

– Тебя не растоптали, а убили! Это две большие разницы.

– Или, как говорят у нас в Одессе, четыре маленькие.

Женя рассмеялась, ощутив острую перемену в поведении подруги. Кирсанова вновь превращалась в ту девчонку, с которой она познакомилась в спортивной школе. Второй такой близкой подруги Женя так и не получила в подарок. Пожалуй, в этом была ее вина, так как все новые люди, появлявшиеся на жизненном пути, непременно сравнивались с нежной девочкой из Сочи, необычайно открытой и доброй.

– Кирсаныч, – Женя с улыбкой назвала подругу прозвищем, которым наградила ее еще в детстве, – я по тебе соскучилась! Даже не представляешь, как сильно.

– Я – прежняя. Не веришь?

Кирсанова принялась гримасничать, потом закрыла лицо руками и расплакалась.

– Я его убила, – всхлипывала она. Женя молчала, прижав руки к груди, не зная, как ее утешить. – Выстрелила прямо в сердце! Куда и он мне.

– Только в отличие от Влада, этого, слава богу, криворукого создания, ты осталась жить. Радуйся, дура! Скоро все изменится. Еще немного, и ты вернешь обратно свою жизнь, которую они у тебя украли.

Москва встретила их шумом теплого дождя и открытым радушием. Женя с удовольствием вдыхала пыльный воздух, восхищаясь запахом родины.

– Где я только не была, каким воздухом не дышала, но поверь, ничто не сравнится с тем, как пахнет Москва! Вонючая, грязная, любимая Москва! Кирсаныч, как я рада вернуться домой! Если бы не растяжение, я еще месяца три болталась бы по спортивным комплексам и отелям. Устала. Хочу домой, к сварливой тете Фире. Хочу спать в своей кровати, пить кофе из своих чашек, хочу домашней еды. О, это счастье, что мы вернулись!

Всю дорогу она пела дифирамбы любимому городу и только у дома умолкла, вспомнив вершины гор, спортивную базу в Рамзау, маленький уютный номер, в котором она провела последние несколько недель, и сказала:

– Нет, я уже скучаю по лыжам и своей винтовке. Гадкий Луков! Если бы не он, я сейчас была бы на тренировке. Зачем он появился в моей жизни?

– Чтобы ты наконец поняла, какой на самом деле мужчина тебе нужен, – ответила подруга, легонько похлопав ее ладонью по колену. – Зациклилась ты на нем, великолепном и недоступном. Никого вокруг больше не видишь.

– Так часто бывает, – сказала Женя, разглядывая улицу через окно машины, которую прислал за ними в аэропорт Виноградов. – Во всяком случае, со мной. Я всегда выбираю мужчин, до которых невозможно дотянуться. Чем сложнее их заполучить, тем интереснее игра.

– Чувства – это не игра.

– А что же еще, дорогая? Ко всему нужно относиться с легкостью. Жизнь призрачна, эфемерна, ни на миг нельзя забывать об этом. Сейчас ты есть, через час тебя уже может не быть. Только что мы вернулись домой, а могли остаться в Австрии. По крайней мере, одна из нас.