Наталья Андреева - Любовь и смерть в социальных сетях

«А как же Стасик?»

«Погодите, девочки… так, может, она от Стасика делала аборт?»

«Ха-ха! Я его друг! Они так и не переспали, верняк!»

«Так она из-за этого покончила с собой? Какой ужас!»

«Это не Ромео и Джульетта, а Джульетта и Король Лир!»

«Блин, не трогай классику! При ком здесь Король Лир?»

«Ага! Ты еще стишки почитай! Я встретил вас и – все! Пипец!»

«И почитаю!»

«Вся эта романтика – полная тухлятина. Девка забеременела от женатика, он заставил ее сделать аборт. А Стасик все узнал. Или мамаша ее узнала. Из больнички стукнули. Как-никак, несовершеннолетняя. Она решила всех попугать, да переборщила с дозой. Никто не собирался умирать».

«Заткнись, придурок!!!!»

Дальше шла грызня. Есть любовь или ее нет? Любе это уже было неинтересно. А вот тот факт, что Света посещала больницу, предположительно сдавала анализы перед тем, как пойти на аборт, многое проясняет. Выхода нет, надо идти к ее матери.

Люба опять потянулась к телефону. И вновь передумала. Стас сказал: «Сиди дома». Но ей показалось, что он преувеличивает опасность.

«Мне все равно ехать. Надо заявление отвезти об увольнении по собственному».

Вызывать Самохвалова? Стасу убийство Юли Парамоновой, равно как и остальных «Анgелов Sмеrти», неинтересно, если только оно не связано с воровством на компьютерной фирме. А у Любы пока нет стопроцентной уверенности, что организатор группы хотел убить именно Юлю. Родители Светы и Стасика, с которым у нее был роман, продвинутые пользователи. Оба целыми днями сидят в Инете. Возможно, что удар был направлен именно в сторону Светы, остальные попали под раздачу. Но эту деятельность в любом случае надо пресекать. Как бы не пошла цепная реакция! Уже трое из членов группы «Анgелы Sмеrти» совершили суицид.

«Надо ехать», – решила Люба и торопливо стала собираться. Она почему-то была уверена, что застанет Светину маму дома, и не ошиблась.

Дверь ей открыли не сразу, хотя и не спросили, кто там. Перед ней стояла женщина, еще красивая, но какая-то тусклая, с погасшим взглядом и нездоровым цветом лица. На вид ей было лет сорок.

– Здравствуйте, – поздоровалась Люба, на ходу придумывая легенду. – Это квартира Караваевых?

– Да, – безразлично ответила женщина.

– Я из службы психологической поддержки.

– Откуда? – вяло удивилась хозяйка.

– Я знаю, что у вас недавно случилось несчастье. Умерла дочь.

– Вы из милиции?

– Теперь полиция.

– Без разницы. Я сообщила все, что могла. – Караваева стояла в дверях, не приглашая Любу войти.

– Я уже сказала, что не из полиции. Из службы психологической поддержки. Нам поступил сигнал.

– Что за новые веяния? – удивилась Караваева.

– Сейчас работа с населением поставлена на особый контроль. Вы знаете, что обо всех детях, обратившихся в травмопункт, положено тут же сообщать в детскую комнату полиции?

– Не слышала о таком.

– А о суициде сообщают психологам. Вы находитесь в группе риска.

– Ну, проходите, – посторонилась Караваева.

Насчет травмированных детей – это сущая правда, Люба узнала об этом от Стаса. К детям стали относиться настолько внимательно, что даже укус дворовой собаки теперь подвергается тщательной экспертизе: а вдруг виноваты родители? Жестокое обращение с ребенком через покусавшую его собаку. Повод для лишения родительских прав. Самоубийство трех подростков тоже тщательно расследовалось, поэтому Караваева не удивилась визиту. Ее, похоже, задергали.

– Что вам еще от меня надо? – раздраженно сказала она, доставая сигарету. – То вы обвиняете меня в том, что я довела дочь до суицида, то заботитесь о моем психическом здоровье. Оставьте меня наконец в покое!

– Открылись новые обстоятельства.

– Интересно, какие?

– Вы не предложите мне сесть?

– Хорошо, садитесь.

Караваева села в кресло, Люба обосновалась напротив, на диване. Женщина вяло, без всякого интереса к сигарете курила. Механически подносила ее ко рту и, так и не сделав затяжки, тыкала в пепельницу. Караваева была похожа на робота: включили – живет.

– Вы знаете, что ваша дочь встречалась с женатым мужчиной?

– Что-о?! – Рука с сигаретой бессильно упала. Караваева смотрела на Любу с неподдельным удивлением. – Кто вам такое сказал?

– Вам, как матери, нелегко об этом узнать. Но вы же хотите разобраться в причинах смерти Светланы?

– Моя дочь умерла, потому что я дура! Это понятно? Жадная дура.

– Вы знаете, что она делала аборт?

Женщина встала.