Диана Стоун: Волшебный свет

Тереза гневно зыркнула на рыбок в аквариуме.

— Бога ради, закройте рты, вы похожи на идиотов! — пробормотала она и вернулась к столу. В который раз она взяла в руки телефон с намерением позвонить Марку и в который раз положила его, передумав звонить. Ему нужно время, и она даст ему его столько, сколько понадобится. Больше она не будет давить на него. Пусть сам примет решение и тогда позвонит ей, а пока она запасется терпением и будет ждать. Но она тоже не будет пассивной. Она постарается как можно больше узнать об авиаконструировании и фирме Марка. Если, конечно, еще не слишком поздно.

Тереза прерывисто вздохнула и проглотила ком в горле. Взглянув на часы, обнаружила, что уже скоро пять. Это был длинный и утомительный день, потому что все ее мысли были заняты Марком и трудно было сосредоточиться на работе.

Позвонит ли он сегодня? Или, быть может, придет?

Тереза вздрогнула, когда телефонный звонок наконец раздался. Правда, это был не мобильный, как она ожидала. Звонил телефон внутренней связи.

— Я слушаю, Лайма.

— Здесь мистер Уильямс. Пациентов на сегодня у вас больше нет. Сказать ему, чтобы он прошел?

Марк здесь, он пришел! Мысли Терезы лихорадочно заметались, но вдруг она застыла. А что, если он пришел для того, чтобы сказать, что между ними все кончено?

О нет, только не это!

— Мисс Осборн? Так мистер Уильямс может войти?

Тереза спохватилась.

— Да-да. Конечно же, пусть войдет.

Когда она клала трубку на рычаг, то заметила, что рука слегка дрожит.

— Терри?

Она резко вскинула голову, и сердце ее заколотилось, когда она увидела в двери Марка. Он был как всегда самым красивым мужчиной на свете, но выглядел уставшим и немного осунувшимся.

— Марк… — Она поднялась и тут же пожалела об этом — колени подгибались.

Как бы ей хотелось, чтобы на ней сейчас было что-то менее консервативное, чем этот деловой синий костюм в белую узкую полоску. Чтобы она выглядела более женственной, более привлекательной. Сейчас ей хотелось быть только женщиной, а не врачом.

Марк вошел и закрыл за собой дверь. Тереза вышла из-за стола, и они оба остановились, словно не решаясь идти дальше.

— Я пришел не для того, чтобы говорить о моем стрессе, — тихо сказал Марк. — Я здесь для того, чтобы поговорить о нас с тобой. — Он сунул руки в карманы, как будто не знал, куда их деть.

— И мне тоже нужно поговорить с тобой, — отозвалась Тереза, услышав, как неуверенно прозвучал ее голос. Кажется, они оба волнуются.

Она показала рукой на кресла.

— Присядем?

Он покачал головой.

— Нет.

Тереза сглотнула.

— Нет? Марк, я…

— Давай я начну, ведь это я пришел к тебе. Ты не против?

— Нет, конечно. Говори.

— Мне не следовало оставлять тебя вчера одну, Терри. Я сожалею об этом. Прекрасно зная, что должен быть с тобой хотя бы из соображений безопасности, я все-таки позволил раздражению взять надо мной верх и ушел от тебя. Это было крайне безответственно с моей стороны. Не по-мужски.

— Не стоит корить себя, Марк. Ничего страшного не случилось. К тому же мне не нужна нянька, — заверила она его, надеясь понять, о чем он думает, но потерпела неудачу.

— И все-таки я не должен был оставлять тебя. — Он перевел дух, потом продолжил: — Вчера вечером я решил заночевать у себя, потому что мне нужно было время, чтобы как следует все обдумать, а когда ты рядом, единственное, о чем я могу думать… Ну, ты знаешь.

Она прекрасно знала, потому что с ней было то же самое. Он между тем продолжал:

— Знаешь, я много чего передумал вчера, вспоминал своих родителей. Мой отец работал крановщиком, а мама — бухгалтером в одной маленькой фирме. Работа не слишком-то увлекательная, правда? Но каждый вечер за обедом они делились рассказами о том, что делали в течение дня, кого видели, о чем разговаривали, что нового и интересного слышали. — Марк вытащил одну руку из кармана и нервно взъерошил волосы. — Как я любил эти разговоры! Сейчас я думаю, что, возможно, они специально для меня их приукрашивали, но обед был моим любимым временем дня. Папа рассказывал какие-нибудь интересные, а порой и забавные случаи на стройплощадке, а мама делилась с нами своими новостями. — Он мгновение помолчал. — Теперь, через призму лет и с высоты своего возраста, я понимаю, что это значило: они не только любили друг друга, но и уважали и ту работу, которую выбрали.

— Марк…

— Прошу тебя, позволь мне закончить. И потом я представил нас, Терри, сидящими за обеденным столом. Что мы можем сказать друг другу, о чем поговорить, кроме нескольких слов о погоде и каких-нибудь общих фраз? Если я начну рассказывать о каком-то своем проекте, ты не поймешь, о чем я говорю. Если ты поведаешь, что помогла очередному пациенту избавиться от стресса или хотя бы заставила кого-то просто улыбнуться, я не посчитаю, что ты сделала что-то особенное или важное. Так что же нам остается? Только посматривать на часы, с нетерпением дожидаясь, когда мы ляжем в постель и займемся любовью? Это единственное, что нас на самом деле сближает и чем мы можем выразить свою любовь друг к другу, но одного этого недостаточно, так ведь?