Светлана Бестужева-Лада - Фламенко по-турецки

После ресторана Исмаил-бей предложил вернуться домой и хорошенько отдохнуть перед завтрашней поездкой в горы на водопады. Должна сказать, что отдохнуть мне бы точно не мешало: еще никогда в жизни я не проводила свой отпуск так бурно.

И никогда в жизни так хорошо не выглядела: дорогостоящие мастера превратили заурядную смазливую девицу в ухоженную, блистательную молодую женщину. Впрочем, другой рядом с собой Исмаил-бей вряд ли стал бы терпеть, он привык получать только самое лучшее и получал это.

Два часа спустя после массажа и расслабления в бассейне я отдыхала на террасе рядом с Исмаил-беем. Вид оттуда завораживал меня, как в самый первый раз. Огоньки городка, огоньки пристани и причала с яхтами, над головой — бескрайнее южное небо, усеянное бриллиантовыми звездами. В саду оглушительно пели цикады, и вообще вокруг имел место самый что ни есть настоящий земной рай. Во всяком случае, если рай и существует, он, наверняка, во многом похож на все это великолепие.

— Я забыл вам сказать, дорогая Фэриде, что послезавтра с утра привезут обувь для вас.

— Какую обувь? — с трудом вернулась я в мир реальности.

— Ту, которую мы сегодня заказывали. И пару нормальных чемоданов: вряд ли ваши здешние сувениры поместятся в вашей дорожной сумке.

— Нормальных — это каких? — заинтересовалась я.

— Таких, в которых вы, например, вполне можете поместиться в полный рост.

— Вы с ума сошли, Исмаил-бей, — рассмеялась я. — Здесь, конечно, проблем с багажом не будет, в этом я не сомневаюсь. Плюс ваш персональный самолет, что вообще фантастично. Но в Москве, когда я, наконец, сойду с трапа… Как я их поволоку? Вы хоть представляете себе, что такое московский таможенный контроль?

— Наверное, — пожал плечами Исмаил-бей. — Такой же, как в любой другой стране.

— Ну, насчет других стран не знаю, полагаю, что там все происходит приблизительно так, как в Анталии, то есть цивилизованно. А вот на моей родине… Три часа в очереди за право ступить на российскую землю, это минимум.

— Вы шутите? — не поверил Исмаил-бей.

— Слетайте как-нибудь смеха ради на самолете Аэрофлота и пройдите в Москве таможенный контроль. Потом будете с полным правом рассказывать, что были в экстремальном путешествии.

— Даже так? Просто страна чудес какая-то. Значит, вас встретят.

— Увы, встречать меня некому, — не без ехидства сказала я. — Был бой-френд, так и тот остается здесь, как я полагаю. Родителям такие эксперименты ни к чему, да и машины у них нет. Так что боюсь, я не смогу организовать себе торжественную встречу.

— И не надо. Когда я сказал, что вас встретят, я вовсе не имел в виду ваших друзей или родственников. Вас встретят мои сотрудники — ваши будущие подчиненные, помогут с багажом, проведут через таможенный пост для вип-персон и отвезут домой. Видите, как все просто.

Действительно, просто, как все гениальное. Теперь я буду важной дамой, разъезжать на машине с шофером и телохранителем, куплю себе новую квартиру и забуду все неприятности, как кошмарный сон.

Из моей прелестной головки начисто выветрилась последняя здравая мысль, что за все надо платить, а бесплатный сыр бывает только в мышеловке. И только на следующий день, после дивной, упоительной и так далее ночи, пока я вкушала утренний кофе в одиночестве, так как Исмаил-бей вынужден был рано уехать по делам, меня ледяной иглой пронзило озарение: я добровольно, с широко… закрытыми глазами лезу в мафиозную структуру.

Ведь и Олегу я была нужна как курьер, посредник, коза, так сказать, отпущения. Если бы его план реализовался и мое бренное тело разлетелось бы над самым синим в мире Черным морем, то все ограничилось бы гибелью несчастной Анны. Но та-то хоть при делах была, а я так — болван в польском преферансе.

Теперь я поднимаюсь на несколько шагов выше и становлюсь помощницей куда более крутого и богатого человека. Но при всей крутизне и богатстве полицейские не стали бы так перед ним стелиться, да и он не стал бы фактическим хозяином Кемера и немалой части Анталии, если бы все свои дела проворачивал исключительно честно и строго в рамках закона.

Если я дам понять, что разгадала расклад и в такие игры играть больше не хочу, то слухи о моей смерти мгновенно станут абсолютной правдой. Избавиться от меня так, чтобы никаких концов не нашли вообще, — для Исмаил-бея проще, чем мне выкурить сигарету. Да и слышала я где-то, что войти в эти структуры довольно легко, а вот выйти из них практически невозможно, только ногами вперед.