— Если тебя не смутит то, что невеста будет вся в синяках! — Молли вся сияла.
Анна захлопала в ладоши и кинулась целовать Молли.
— Я боялась, что у него не хватит решительности!
— Конечно, нам страшно терять свободу! — рассмеялся Билл.
Уинслоу вынул из кармана кольцо, украшенное бриллиантом и сапфирами, и надел на палец Молли.
— Вчера я не успел… Мой дед подарил бабушке это кольцо на свадьбу, надеюсь, у него был хороший вкус.
Молли обхватила Уинслоу за шею и поцеловала.
— Я люблю тебя… не за то, что твой дед разбирался в драгоценностях. Дорогой мой, я буду любить тебя, пока жива!
Уинслоу расстегнул белую плащ-накидку своей жены, кинул ее на кресло и крепко обнял Молли.
За те два месяца, что прошли со дня их свадьбы, его чувства обострились. Она обнимала его за талию, пока он вел ее к широкой кровати. Молли радостно замурлыкала — его губы нашли ее рот, и они снова окунулись в тот волшебный мир, который открыли для себя так недавно.
Часа два спустя Молли лежала на кровати, раскинув руки, тяжело дыша, пытаясь восстановить ясность мысли. Уинслоу стоял в распахнутом халате рядом с кроватью и любовался ею.
— Хорошо, что мы послали ему свадебную фотографию, — сказала Молли, не раскрывая глаз.
— Да, судя по его письму, он очень обрадовался, — Уинслоу наклонился и убрал влажную прядь волос с ее лба.
Молли поймала его руку и поцеловала каждый палец.
— Мне бы хотелось, чтобы они все полюбили меня.
— Так и будет, вспомни приписку Нила к письму твоего отца. Теперь у тебя огромная семья: я, отец, три брата и две сестры. Ты хочешь поехать к ним в Денвер на Рождество?
Молли вскочила с кровати и расцеловала Уинслоу.
— Но до этого нам ведь есть чем заняться, верно? — она потянула его обратно к кровати.
Им обоим с трудом верилось, что такое счастье возможно.
Громкий стук в дверь вернул их с небес на землю. Молли вскочила на Уинслоу, крепко прижав его голову к своей груди.
— Мы ведь не слышим, правда? Кроме нас, никого нет в этом мире!
— Откройте дверь! — раздался крик с улицы и снова стук в дверь. — Случилось несчастье!
Уинслоу нежно отстранил Молли и встал с кровати, надевая халат.
— Не уходи, я боюсь! — попыталась остановить его Молли.
Уинслоу надел брюки, рубашку и, наклонившись над Молли, поцеловал ее в лоб.
— Не беспокойся, моя любовь, все будет хорошо. Я только узнаю, в чем дело.
Уинслоу вышел из спальни, а Молли, набросив его халат, побежала вслед.
— Что случилось? — спросила она вошедших с кислыми лицами двух мужчин.
— Этой ночью взорвали плотину на реке у Фолсома, — ответил Билл Макдональд. — Три года работы пошли к чертям!
Чтобы она не видела выражение его лица, Уинслоу повернулся к Молли спиной. Его плечи чуть вздрагивали, выдавая сильное волнение.
— Уинслоу!
— Все кончено. Они выиграли.
— С помощью убийств, подкупа и других преступлений, — подтвердил шериф. — Они заплатили еще пятьдесят долларов, чтобы выиграть восемь миллионов, проклятые ублюдки!
— Слава Богу, хоть на этот раз никто не ранен и не убит, — сказал Билл, отвечая на немой вопрос Форчуна.
Шериф с Макдональдом просидели у них около часа, рассказывая подробности о случившемся.
— Я знаю, что уже ничего нельзя исправить, но я должен увидеть все собственными глазами, — подвел итог разговору Уинслоу.
Когда все ушли, он обнял Молли и шепнул ей на ухо:
— Я очень скоро вернусь!
Она с грустью посмотрела ему в глаза.
— Поверь, мне так жаль…
— А мне — нет! Я рад, что все кончилось. Роквеллы получат, наконец, деньги, которые они так жаждали у меня украсть. А я выиграл значительно больше — у меня есть ты, любимая. У нас есть надежды, немного денег и грандиозные планы. Все у нас будет отлично!
— Я люблю тебя, — Молли уткнулась ему в грудь лицом, чтобы он не увидел ее слезы.
— И я люблю тебя, а это чего-то да стоит.
Сентябрь 1897 года
Саммит, штат Калифорния
Ночную тьму разрывали молнии, дождь стукал в окно, выл ветер, а в доме было сухо и жарко, в камине пылали поленья.
Уинслоу натирал блаженствовавшей в ванне Молли спину, мочалкой с мылом, смывая затем его теплой водой. Он пропустил свои руки у нее подмышки и стал ласкать груди.
— Разве здесь у меня спина?! — Молли зажмурилась от удовольствия.
— Может быть, — Уинслоу опустил руки ниже и погладил ее округлившийся живот, где уже жил и ворочался их будущий малыш.
— Отпусти меня! Лучше расскажи мне все подробно, — настояла Молли. — Так они вообще ничего не получили?
Читать дальше