Катриона Флинт: Утраченное сокровище

Кондуктор вытащил из кармана массивные часы и задумался.

— Думаю, не раньше семи. Форчун тяжело вздохнул.

— Это очень расстроило ваши планы?

— У меня в пять часов была назначена встреча в офисе с моим адвокатом на Маркет-стрит. Возможно, ли послать ему телеграмму, что я опаздываю?

— Напишите мне текст сообщения, я сделаю все возможное на следующей остановке.

— Да, еще одно дело… Насколько я понял, эти двое детишек по фамилии Кэнтрел должны встретиться со своим дядей. Вы могли бы предупредить его тоже. Он будет волноваться, что с ними случилось. Его зовут, кажется, Джед Кэнтрел.

— Не беспокойтесь, сэр. Все будет исполнено. Наша компания старается, как можно лучше обслужить своих пассажиров.

Было уже половина седьмого вечера, когда поезд, наконец, прибыл на станцию в Сан-Франциско. Форчун дождался пока Тимоти и Сара не оказались под опекой своего дяди, затем нанял кэб для себя, дав адрес офиса Сэмпсона Левина. Устроившись в кэбе, Форчун недовольно оглядел себя: жакет ужасно помят, светлые брюки запачканы, лицо плохо выбрито. Так не выглядят преуспевающие бизнесмены, прибывшие на встречу к своему адвокату.

Выйдя на Маркет-стрит, Форчун оказался перед трехэтажным зданием, где располагалась контора адвоката. Почти все окна были темными. Он попросил кэбмена обождать на всякий случай. Сдерживая одышку, он поднялся на третий этаж и разыскал Дженкинса, секретаря адвоката.

— О, как я рад вас видеть, мистер Форчун. Я уже собирался уходить домой…

— А Сэмпсон еще в офисе?

— Нет, сэр. Он вынужден был уехать.

— Какого черта! Разве он не получил мою телеграмму?

— Да, конечно, сэр. Он был очень расстроен, что не смог вас дождаться, он оставил записку и просил разыскать вас в гостинице, где вы обычно останавливаетесь. Мистер Левин хотел бы встретиться с вами в восемь часов в театре «Мажестик», он забронировал ложу.

Форчун был вне себя от злости, он просто не мог поверить, что его так примут. После всего случившегося с ним за этот день ему только в театр пойти и не хватало.

Свет в зале погас и, горящие факелы осветили сцену, когда Уинслоу Форчун, отодвинув тяжелые портьеры, тихо вошел в обитую деревом ложу театра «Мажестик» и оказался за спиной человека, пригласившего его на это представление. Он, молча смотрел на декорации горы Олимп. Начиналось театральное действо, зрителем которого Форчун быть не собирался.

Сэмпсон Левин не только не заметил его прихода, но и не почувствовал его присутствия. Форчуну уже осточертела эта игра, он хотел знать, зачем его сюда вызвали.

— Что за дурацкие штучки, Сэмпсон? — Звуки оркестра перекрыли злой шепот Форчуна.

Изысканно одетый человек даже не оторвал глаз от сцены, не говоря уже о приветствии. Он явился на премьеру сезона и не собирался пропускать ни одной реплики со сцены.

— Я подумал, что вам хорошо бы немного отвлечься, — произнес он таким тоном, что было ясно — эта встреча не имела для него никакого значения.

— Проклятье! — терпение Уинслоу лопнуло, ему только развлечений в жизни и не хватает. Может, еще и в ладони похлопать по поводу этой бездарной пьески?

— Вы нашли для меня ту женщину или нет? Ответьте хотя бы на этот вопрос. Я заплачу столько, сколько скажете, она нужна мне…

Сэмпсон, наконец-то, соизволил повернуться к нему.

— Хорошо, что, кроме меня, этого никто не слышит. У любого другого возникли бы сомнения в ваших мужских достоинствах.

Форчун уже готов был кинуться на адвоката с кулаками, но сдержал себя.

— Вы знаете, что я имею в виду. Сэмпсон согласно кивнул.

— Если вы не научитесь расслабляться, вам не дожить до получения наследства вашего дедушки.

— Если вы не нашли учительницы для моей школы, то какого черта вы вызвали меня сюда?

— Поймите, это очень удобное место для разговора. Присаживайтесь и успокойтесь, — Сэмпсон теребил свои рыжие усики. — Я с таким трудом достал два билета, а вы даже не поблагодарили меня.

Форчун плюхнулся в кресло рядом и уставился на обильные женские формы, метавшиеся по сцене. «И это — Афродита? Богиня любви? Чудовищно!»

Ярость Форчуна, похоже, стала веселить Сэмпсона, но он сдерживался, чтобы не выдать своих чувств. Непристойная шутка, вертевшаяся на языке, могла просто взорвать этого крупного лесозаготовителя.

Форчун вкалывал за десятерых, Сэмпсон знал, что его клиент действительно нуждался в отдыхе. Что может быть лучшим отдыхом, нежели объятия страстной женщины?