Мелисса де ла Круз - Потерянные во времени

«Джек не станет сражаться с Мими. Джек скорее позволит ей убить себя, чем станет драться».

Теперь Шайлер осознала, что вознамерился сделать любимый. Встреча с сестрой-близнецом станет для него роковой.

Ничего уже не будет хорошо. Никогда.

Джек пытался скрыть все за бравадой, но Шайлер в глубине души поняла: он отправился навстречу гибели. Нынешняя ночь стала последней. Джек возвращался домой, чтобы умереть.

На мгновение Шайлер захотелось кричать, разодрать одежду и рвать волосы от горя. Но после нескольких судорожных рыданий она взяла себя в руки, вытерла слезы и собралась с духом. Она не принимает такого фатального исхода. И не допустит! Шайлер захлестнуло возбуждение. Она не позволит Джеку так обойтись с собой! Оливер обещал сделать все возможное и отвлечь Мими. Шайлер благодарна ему за поддержку, ведь Оливер старается сохранить ее счастье. Но она должна сделать это сама – во имя себя и собственной любви. Она спасет Джека. Убережет от самого себя. До отлета самолета оставалось несколько минут, и Шайлер без размышлений помчалась в аэропорт. Она должна остановить его любым способом. Любимый еще жив, и Шайлер намерена добиться, чтобы он продолжал жить.

Джек стоял на летном поле, дожидаясь очереди подняться по трапу в частный реактивный самолет, который должен был доставить пассажиров сперва в Рим, а затем в Нью-Йорк. Два венатора в черном уже караулили юношу. Они взглянули на Шайлер с любопытством, но Джек, похоже, ничуть не удивился, когда она внезапно появилась рядом.

– Шайлер… – Он грустно улыбнулся и даже ни о чем не спросил. Он все понял без слов.

– Не уезжай! – попросила Шайлер. «Я не могу допустить, чтобы ты встретил судьбу в одиночестве. Теперь мы связаны узами. Мы встретим ее вместе. Твоя судьба отныне и моя. Мы будем жить вместе или умрем вместе. Иного пути нет», – мысленно произнесла она.

Джек покачал головой, но Шайлер яростно воскликнула:

– Послушай! Мы найдем способ избежать суда крови. Поедем в Александрию! Если мы не добьемся успеха и тебе придется вернуться в Нью-Йорк, тогда я разделю твою судьбу. Если ты погибнешь, погибну и я. Наследие моей матери пойдет прахом. Я не оставлю тебя. Не бойся будущего! Мы встретим его вместе!

Джек задумался. Шайлер затаила дыхание.

Ее участь – а возможно, и всех вампиров – находилась в его руках. Шайлер изложила собственные доводы. Она сражалась за Джека. Теперь настал его черед биться за нее.

Удел Джека Форса скрывался во мраке, но Шайлер ван Ален надеялась, молилась, верила, что только вместе они смогут изменить все.

Они уехали из Александрии в тот день, когда в город хлынула толпа, спасающаяся от каирской жары.

– Мы, похоже, всегда движемся не в ту сторону, – заметила Шайлер, наблюдая за машинами, ползущими с черепашьей скоростью по встречной полосе. Была середина июля, солнце стояло в зените. В седане, взятом напрокат, кондиционер дышал на ладан. Шайлер приходилось держать ладони прямо перед отверстиями для вентиляции, чтобы хоть чуть-чуть охладиться.

– А может, наоборот, и мы движемся именно в нужном направлении, – улыбаясь, возразил Джек и надавил на газ посильнее. По сравнению с людьми, стремящимися отдохнуть на побережье, в столицу направлялось совсем мало автомобилей. Их поездка напоминала круиз, если, конечно, это слово подходило для описания хаоса, который творился на шоссе. Дорога, идущая через пустыню к Александрии, славилась кошмарными столкновениями автобусов и разнообразными происшествиями со смертельным исходом. Нетрудно понять истинную причину: машины неслись с ужасающей скоростью, перескакивая из ряда в ряд без предупреждения, а над ними, словно буи на волнах, возвышались громадные грузовики. Трейлеры рыскали из стороны в сторону в стремлении обогнать надоедливых соседей. Время от времени кто-нибудь налетал на «лежачего полицейского» или на выбоину в асфальте (разумеется, без предупредительных знаков). Тут и там валялись неубранные обломки и мусор – кренящиеся машины с визгом тормозили, создавая огромную пробку. Шайлер радовалась, что Джек оказался отличным водителем. Он инстинктивно знал, когда следует прибавить или сбросить скорость. Они проносились мимо всех, умудряясь оставаться без единой царапины, и легко избегали дорожных опасностей.

По крайней мере, они ехали не ночью, когда в машинах даже не включали фары, ибо египетские водители верили, что так тратится слишком много бензина. Вампирам это, естественно, не мешало, но Шайлер всегда беспокоилась о несчастных людях, летящих вслепую и буквально сломя голову, словно нетопыри в пещере.