Татьяна Устинова - Всегда говори «Всегда» – 4

Только бы он не догадался – почему я простила.

А может… он специально меня на это толкнул?..

Последняя мысль пришла уже в аэропорту, когда вместо Надьки к ней подошел Градов и, забрав чемодан, голосом, в котором угадывалось несчастье, сказал:

– Здравствуй, Оля.

– Сергей… что с ним?! – Руки похолодели, сердце замерло, а потом зашлось в бешеном ритме. – Что с ним?! – услышала она свой крик, вцепившись в рукав Юркиного пиджака. – Он жив?! Жив?!!

Градов отвел глаза.

– Ты только не волнуйся, Оля…

Из реанимации вышел молодой врач, все эмоции которого скрывала белая маска.

– Он жив?! – бросилась к нему Надя.

– Сергей Леонидович в сознании. У него поврежден позвоночник, – врач сказал это таким тоном, каким говорят – он умер, мы сделали все, что могли.

– Что нужно? Лекарства? Деньги?! – Надя не заметила, что трясет врача за руку, почти повиснув на нем.

– Пока единственное лекарство – полный покой. И нужно подумать, как переправить его в Москву, а потом, по возможности, за границу. Здесь нет специалистов по таким серьезным травмам.

Он мягко отнял свою руку и подтянул маску повыше, словно стремясь закрыть ею глаза.

– Все так серьезно? – упавшим голосом спросила Надя.

– Да, – отрезал врач и ушел, оставив ее осмысливать услышанное.

– Нет… – прислонилась она к стене. – Да нет же, все будет хорошо… правда, Димочка?

Грозовский промолчал, не желая ее ободрить.

Белый коридор его не засосал – он почти собрался туда, в турбину всепоглощающего света, но на границе, за которой не было хода назад, вдруг вырос отец и закричал:

«Вернись! Борись! У тебя вся жизнь впереди!»

И… он вернулся.

Потому что ни разу в жизни отец на него так не орал. И не давил так никогда на его волю, преграждая всей своей сущностью выбранный путь.

Сергей открыл глаза, и первое, что увидел – заплаканное, родное лицо Ольги.

– Приехала… – услышал он свой голос. – Теперь все будет хорошо…

Сергей сделал попытку встать, но тело прожгла острая боль, и он громко вскрикнул, хотя кричать не умел – ни от страха, ни от боли, – только в ярости повышал голос.

– Сережа! – Ольга схватила его за руку, но он почему-то не ощутил ее прикосновения.

– Все, все… тихо… – попытался улыбнуться Барышев.

Почему он не чувствует ее рук? Только губы, которые целуют лицо…

Барышев хотел поднять руку, чтобы погладить Ольгу по волосам, но знакомая боль, от которой непроизвольно вырывался звериный крик, снова ошпарила изнутри!

В палату заглянул врач.

– Ольга Михайловна, пойдемте со мной, – казенным голосом приказал он, но, увидев слезы на ее лице, попросил мягко, давая надежду: – Не надо плакать…

Ольга вернулась из больницы с каменным, белым лицом.

– Что? Ну, что там?! – бросилась к ней Надя.

Ольга прошла на кухню и, глядя в окно, за которым яркий солнечный день напоминал о разгаре лета, мертвым голосом сказала:

– Если выживет, то не будет ходить.

Надя обняла ее, не зная, что сказать в утешение… Разве что…

– Оль, врачи часто ошибаются!

Ольга уткнулась ей в плечо и заплакала.

– Что делать, Надя?! Это я виновата! Это расплата!

– Глупости не говори! При чем тут ты? Сережа просто загнал себя. Все сам да сам… А впрочем, все хороши! – с досадой закончила она, вспомнив свой, наверное, не очень умный совет ехать в Питер навстречу новым чувствам.

– Ты не знаешь… – всхлипнула Ольга, с трудом удерживаясь, чтобы не сорваться в истерику. – Я виновата… Егор…

– Ну, что – Егор? Что – Егор?! Тебе не о Егоре сейчас думать надо!

– Надя! Не надо так! – Ольга оттолкнула ее, закрыла лицо руками, села на стул и отвернулась. – При чем здесь Егор?! Я о Сереже! Я не знаю, что делать! Как я без него буду?!

– Тьфу! Дура!

Надя выскочила из кухни, трясущимися руками достала из сумки телефон и набрала наконец-то номер, который столько раз порывалась набрать.

– Олег! – Денис помахал издалека мобильником, обозначая, что ему кто-то звонит.

Горин снял шлем, крикнул механикам:

– Вы пока тормоза проверьте, при резком торможении вправо уводит! – И пошел к тренерской с мыслью: «Все, не могу больше… сам позвоню ей. Или в Новосибирск рвану. Где бы только адрес достать…»

– Кто там меня потерял? – раздраженно спросил он Дениса, протягивавшего ему телефон. Тот мельком глянув на дисплей, с усмешкой ответил:

– Какая-то Надежда Грозовская.

– Алло! – Горин выкрикнул это слишком поспешно, даже не успев нажать нужную кнопку, чем заставил Дениса деликатно уйти, скрывая улыбку. – Надя! Надя, я хотел позвонить тебе! Я столько раз собирался… Ты уехала… – Сердце колотилось, не давая полной грудью вздохнуть и, перекричав шум автодрома, сказать главное: «Я не могу без тебя! Приезжай!»