Елена Тверцова - Кандидат в президенты

— Господи…

— Прости. Я действительно мерзавец, ничего не попишешь, — наклонил голову Сергей. — Но сейчас не об этом речь. Я просто помог Виталию скрыться, потому что он как человек был мне очень симпатичен. Во-вторых, я очень хорошо представляю себе людей, которые пришли к власти. Это абсолютно беспринципные алчные скоты, которые готовы на людских несчастьях сделать себе имя и состояние.

— Так было во все времена, — отозвалась я. — Так все делают. Что же тут удивительного…

— Ничего удивительного, — подтвердил Сергей. — Но когда-нибудь эта веревочка должна перестать виться.

— Что дальше? — Спросила я.

— Да ничего, — ответил Леонов. — Моя жизнь повисла на волоске, пока руководство разбиралось, что да как вышло с Игнатьевым. В «Техникс ЛТД» ничего не знали. Руководство «Группы Б» всерьез полагало, что именно Петя организовал Игнатьеву побег, за Петей следили. А ты вообще очутилась под ударом, поскольку случайно оказалась в курсе биографии Дерябенко. Женя следил и за тобой, и за Петей.

— Так вот, почему нам так легко удалось уехать из страны, — протянула я. — А ведь именно Нежин предложил мне обратиться к тебе за помощью на выезд из страны.

— Именно, — засвидетельствовал Сергей.

— Но вы за нами гнались. До Останкино, — протестовала я. — Стреляли в нас. Как ты это объяснишь?

— Во-первых, не в вас, а по колесам, — заметил Сергей, — это большая разница. Я немного испугался, думал, что Нежин решил взять вас всех заложниками или сдать по приезде в Останкино…

— А кто с тобой был там, в машине? — Спросила я.

— Это один мой хороший друг, — улыбнулся Леонов. — Мы с ним вместе уже лет десять, заодно увлекаемся гонками по бездорожью.

— Я знаю, — засмеялась я. — Мне Петя говорил про твое странное хобби.

— И ничего оно не странное, — обиделся Сергей. — Очень хорошо развивает водительские навыки.

— Не сомневаюсь, — задумчиво проговорила я и вдруг чуть не подпрыгнула. — Гипнометр! Гипнометр ведь у них!

— Да… — Кивнул Сергей. — К сожалению. Второй экземпляр тоже у них. Евгений сходил в студию и снял его.

— Получается, что передача вышла в эфир просто так, без ничего?

— А она вообще не вышла в эфир, — объяснил Леонов. — Это была подстава. Розыгрыш.

— То есть все эти дикторы, телекамеры и прочая — это было ненастоящее? — Застонала я, кусая губы.

— Ну, диктор и оператор были настоящими, но съемок не было, — кивнул Леонов.

— Что же теперь делать? — Вот теперь я по-настоящему испугалась.

— Я знаю, где установлен первый гипнометр, — серьезно сказал Сергей. — Нам нужно его включить и выйти в прямой эфир.

— Каким образом мы это сделаем? — Прошептала я.

— Надо переждать, — попросил меня Сергей. — Придется пересидеть всю эту перепалку. Когда они немного успокоятся и всё уляжется, мы сможем выйти отсюда.

— Долго ждать? — Переспросила я.

— Не меньше суток, — заявил Сергей. — Сейчас они начнут обыскивать помещения, потому что выходящими из здания нас не видели.

Я даже не представляла себе, что стану участницей такого жуткого политического детектива.

— Нас найдут! — С ужасом констатировала я. — Нас же найдут, что мы будем делать?

— Не надо бояться, — успокоил меня Сергей. — Они начнут осматривать кабинеты один за другим. Первую партию будут обыскивать особенно тщательно. Чем больше времени и чем меньше результат, тем они будут менее внимательны. Наш кабинет находится где-то в чертовой заднице. Поэтому мы просто как следует спрячемся и переждем. Выхода у нас нет. Если мы не доберемся до гипнометра, то нас попросту убьют.

Меня обуревали противоречивые чувства. Все эти шпионские страсти, политические интриги, а затем еще и угроза для моей собственной жизни, попросту сбивали меня с ног. Еще недавно я была просто менеджером, просто пиарщицей, просто предпринимателем. Теперь я втянута в смертельную игру из которой выход только один — победить. В этот момент до меня вдруг дошли слова Сергея: «И что, так всю жизнь и будешь стоять с уоки-токи в руке»?

Действительно, если вдуматься, все это было настолько мелко и мелочно. Я всегда чувствовала себя частью некой богемы, элиты, что ли. Вокруг меня политики, звезды, и я вроде бы как причастна к ним. И в один миг всё встало на свои места. Я — никто вообще. Пустое место. Это они — творят историю, живут своей жизнью, да и просто живут. Они хоть что-то делают, для себя ли, для страны ли, для людей. А я просто у них прислуга. Я обслуживаю их прихоти, выполняю их желания, освещаю их деятельность. И все мои мысли относительно того, что я вкупе с ними тоже очень важная персона — это всего лишь иллюзия.