Татьяна Корсакова - Ведьмин клад

А начиналось все так хорошо, почти по‑семейному. Когда Наташка поскакала к реке мыть посуду, у всех сразу нашлись какие‑то неотложные дела. Макар решил проверить, как там медвежья шкура. Померанец скрылся в кустах по нужде, и только Егору было нечем заняться. Минут пять он просто сидел у костра и медитировал, а потом медитировать надоело и в голову от нечего делать полезли всякие благородные мысли.

Уже почти ночь, а упрямая девчонка шастает где‑то у реки совсем одна. Врет ведь, что ничего не боится. Ничего не боятся только дураки. Вот и она тоже дура, из‑за каких‑то глупых принципов отказалась от помощи. Так, нечего рассиживаться, надо ноги перед сном размять. А ноги лучше всего разминать у реки, там пространства для маневров больше…

От реки на лес наползал туман, такой густой, что уже в нескольких метрах ничего не было видно. Пробираться приходилось почти на ощупь, ориентируясь только на тихий плеск. Уже на самых подступах к реке звуки изменились. Егор отчетливо услышал какую‑то возню. Видать, Наталья усердствует, посуду моет. Осознание того, что возня эта отнюдь не мирная, пришло само собой, точно озарение. Рационализма в этом чувстве не было никакого, но Егор все‑таки ускорил шаг. Разгоняя руками ошметки тумана, он выбрался на берег, постоял секунду‑другую, восстанавливая дыхание, а потом услышал не то кашель, не то плач, не то стон.

Открывшееся его взору зрелище было незабываемым и попахивало мистикой и русскими народными сказками. Слабый плеск реки, туман, почти разумный и от этого вдвойне противный, и девчонка… С девчонкой творилось что‑то неладное. Ох, не к добру он вспомнил про всякую речную нечисть. Наталья сейчас как раз и была похожа на эту самую нечисть. Разве ж нормальный человек полезет в ледяную воду, да еще в одежде?! А эта не просто полезла, стояла на четвереньках, точно не человек, а зверь, и тихо поскуливала. Может, она припадочная какая или лунатичка? Егор задрал голову к небу, посмотрел на тонкий серпик луны. Нет, лунатики, кажется, в полнолуние активизируются. Или это не лунатики, а оборотни? Как бы то ни было, а с девчонкой нужно было срочно что‑то делать, чтобы она не трансформировалась окончательно…

Егор торопливо сбросил ботинки и носки, закатал штанины, шагнул в ледяную воду. Девчонка на его появление отреагировала совсем уж неадекватно – таким истошным визгом, что заложило уши. А потом еще и брыкаться начала, кусаться и царапаться. Ну точно, бесноватая.

Средство от бесов Егор знал только одно: хорошая затрещина переломила исход битвы. Конечно, окончательно вменяемой Наташка не стала, но хотя бы прекратила вырываться. Дальше пошло легче, к ней вернулся дар речи, и она тут же сообщила, что на нее кто‑то напал. Не то чтобы Егор ей не поверил, но все же кое‑какие сомнения остались. Кто мог напасть на эту ненормальную ночью посреди глухой тайги?! И вообще, кому она нужна?! Нет, это все из‑за богатой фантазии и неустойчивой психики. Шутка ли – почти неделю по лесу одна бродила, наверное, чуток умом повредилась. А тут еще эта история с медведем. Скорее всего почудилось что‑нибудь, или, может, зверь какой напугал, вот она и ударилась в панику. Туман опять же – самый подходящий фон для ужастика.

Выяснить, что к чему, Егору так и не дали: на берег примчался сначала Померанец, а потом и Макар. Ничего удивительного – Наташка так орала, что, наверное, в Бирюково было слышно. Макар разбираться не стал, сначала с ходу обвинил их с Померанцем в дурных намерениях, а потом велел двигать обратно в лагерь. Вот это было правильное решение: у Наташки от холода зуб на зуб не попадал, а Померанец, отбиваясь от прожорливых комаров, размахивал руками, точно ветряная мельница, вполголоса матерился и проклинал тот день, когда решил отправиться на охоту. В душе Егор был с ним полностью солидарен. Ему и самому уже порядком поднадоела эта таежная романтика, с каждой минутой все сильнее хотелось вернуться в лоно цивилизации, отлежаться в горячей ванне, побриться, в конце концов, а то кожа под отросшей бородой чешется невыносимо. И вообще, со щетиной он выглядит просто ужасно, как миссионер‑неудачник…

На полянке было по‑домашнему уютно, костер потрескивал весело и призывно, сразу захотелось растянуться рядом, протянуть к огню озябшие руки и ноги. А еще захотелось Макарова первача, хоть глоточек. Егор стащил мокрую футболку, повесил на воткнутую невдалеке от костра палку. Померанец влез в охотничью куртку и, продолжая чертыхаться и чесаться, подсел к костру. Наталья растерянно маялась за границей освещенного костром круга – стеснялась, наверное, дуреха. Какое тут, к чертовой бабушке, стеснение, когда холодно и комары жрут живьем?! Да и чего стесняться? Голых коленок? Можно подумать, никто из них не видел женских ножек?