Вэвиан Фэйбл - Золотая рыбка-2

Стиснув мою руку, Даниэль замирает на месте. Затаив дыхание мы вслушиваемся в ночные звуки. Журчание ручья! Еще несколько шагов, и мы видим, вернее, чувствуем: вот он, перед нами. Идем вдоль берега против течения и вскоре различаем темные контуры здания.

На террасе этого домика когда-то состоялась наша дружеская беседа с Йоном Хольденом, во время которой экзотическая прислужница потчевала нас диковинными освежающими напитками. По словам Любоша, этот садовый павильон — нежилой и предназначен для отдыха гостей, увлекающихся конным спортом. Если в компании оказывались и дамы, здесь вполне можно было уединиться ради скачек иного рода.

Не без страха я прикидываю, что будет, если Йон Хольден именно сейчас решит покинуть владения через потайной ход и вышлет своих людей на разведку. Затаясь позади дома, мы несколько минут настороженно прислушиваемся, и наконец Даниэль знаком велит мне идти. Если когда-нибудь у меня родится ребенок, ни за что не стану рассказывать ему про Красную Шапочку и волка — даю я себе зарок.

В несколько прыжков пересекаю террасу и проскальзываю внутрь. Бусины на дверной занавеске издают мелодичный звон, и я еще долго слышу их затихающий шелест. Достав миниатюрный, толщиной с карандаш, фонарик, направляю луч света себе под ноги. Ага, вот и шкафчик-бар за дверью! Согласно полученным от Любоша инструкциям, запускаю руку, ощупывая шкаф снизу.

В следующую секунду раздается громкий щелчок и я стискиваю зубы, чтобы не заорать от боли. На глазах выступают слезы. Неужели сломаны пальцы? Выронив фонарик, свободной рукой я пытаюсь вызволить пострадавшую, а затем разглядываю неожиданного врага.

Мышеловка, куда как оригинально! Непременно скажу Любошу, что это приспособление давно вышло из моды. Существует множество эффективных химических средств, а если такой способ борьбы с грызунами ему не по нутру, пусть заведет кошку. Острая боль в кончиках пальцев постепенно стихает, и я, чуть приободрясь, желаю, чтобы неприятные сюрпризы на этом и закончились. Шкаф-бар длиной почти с кушетку, а мышеловка — чуть больше спичечного коробка, но если уж я сунула руку, как же было не угодить в капкан! Осененная внезапной идеей, я ухмыляюсь и, натянув пружину, прячу мышеловку в карман.

Вовремя вспомнив, для чего я здесь нахожусь, сжимаю фонарик зубами и ложусь на живот. Крутя головой из стороны в сторону, проверяю, не подстерегает ли меня еще одна такая же западня. Мышеловок больше не видно. Отложив фонарик в сторону, переворачиваюсь на спину и запускаю руку под шкаф. Кончиками пальцев тщательно прощупываю каждый квадратный сантиметр поверхности и наконец у дальней ножки обнаруживаю чуть ощутимую неровность. Отдираю ногтями клейкую пленку, вместе с ней отходит и ключ. Зажав ключ в кулаке, сажусь. Теперь можно перевести дыхание. Дело сделано, пора сматывать удочки.

Осторожно раздвинув занавеску, выскальзываю из домика. Позвякивают бусины, но меня это не волнует. Тут из мрака возникает Даниэль и, схватив меня за руку, увлекает в гущу деревьев. При этом ладонью зажимает мне рот, и хорошо делает, иначе я бы заорала с испуга.

— Нашла? — шепотом спрашивает он.

Я молча киваю, поскольку рот у меня по-прежнему зажат. Надеюсь, Даниэль не возьмет в привычку подобный способ общения.

Он снова склоняется к моему уху, и от его слов у меня пропадает всякая охота острить.

— В лесу полным-полно горилл.

Тут же вспыхивает фонарь, выхватывая из темноты силуэты двух мужчин, направляющихся к домику. Обладатель фонарика освещает дверь и тотчас выключает фонарик. Собственно, и нет нужды смотреть туда, поскольку окаянные бусины все еще предательски колышутся и позвякивают.

Даниэль подталкивает меня в темноту. Стоит этим типам посветить в нашу сторону, и мы пропали. Два шага, еще шаг — и мы прячемся за куст.

Охранник, что повыше ростом, выставив вперед руку с пистолетом, крадется к дому. Затем замирает, прижавшись спиной к стене у входа, — видно, собирается с духом. В следующую секунду он шарит за занавеской и в домике вспыхивает свет.

Не дожидаясь дальнейшего развития событий, мы срываемся с места. Прикрывая глаза от хлещущих по лицу ветвей, я почти не вижу. Споткнувшись о сломанный сук, по инерции делаю два шага, прежде чем растянуться ничком.

Даниэль рывком ставит меня на ноги и тащит за собой. Такое ощущение, будто он норовит забраться в непроходимую чащу, даже сквозь плотную ткань брюк я чувствую, как в тело впиваются шипы, а за одежду цепляются колючие плети кустарника. Вслепую продираясь за своим поводырем, я едва не опрокидываю его наземь, когда он внезапно застывает на месте. Даниэль резким движением бросает меня на землю.