Вэвиан Фэйбл - Золотая рыбка-2

Режиссер растолковывает девице, чего он от нее ждет. Та пытается выполнить его указания, в результате чего красноносому Файшаку достается ногой в подбородок. Кинозвезда с оскорбленным видом покидает площадку. Тахир растеряно глядит ему вслед, затем, пожав плечами, поворачивается в мою сторону.

— Где тут у нас чемпионка по оплеухам? Можете изобразить то, что мне требуется?

С превеликой радостью! Взмах ногой, и я припечатываю режиссерский подбородок. Вдохновленный столь ошеломительным результатом, Тахир требует, чтобы я с ходу обучила девицу. Несмотря на все напутствия Даниэля держать язык за зубами, я не могу удержаться от замечания:

— Будь я в таком прикиде, мне бы тоже не шевельнуть ни рукой, ни ногой. Тут уж надо решить, что требуется от исполнительницы, — свободно двигаться или красоваться манекеном на экране. Брючки на ней шикарные и сидят как влитые, но в них ведь ни вздохнуть, ни выдохнуть.

К моему удивлению, девица соглашается и бежит переодеться. Правда, здесь возникают известные трудности, поскольку за обеденным столом она восседала в брюках в облипочку, а значит, в кадре надо как-то намекнуть на смену туалета. Решение выбирается самое простое. Актриса облачена в закрытый купальный костюм под брючками, которые после обеда она одним небрежным движением сбрасывает при всем честном народе.

Хмурый явно изнывает от скуки. Пока режиссер работает с девицей, они с Патриком отходят в сторонку и вольготно разваливаются на траве. Я не свожу глаз с этих спокойных, уверенных в своей силе мужчин. Они переговариваются между собой — негромко и безо всякой жестикуляции. Даниэль жует травинку и время от времени поглядывает на меня отстраненным, невидящим взглядом. Меня охватывает непреодолимое желание подслушать, о чем они толкуют.

Режиссер уломал-таки Файшака вернуться на съемочную площадку и продолжить работу над прерванной сценой. Однако все его усилия напрасны, профессиональные актеры не справляются с трюками. Так что Даниэль вынужден прервать сиесту и включиться в работу.

Несчастный режиссер, весь в поту, пытается выжать из кумиров экрана все возможное и наконец в отчаянии опускается на стул возле камеры. Стив берет под крыло актрисочку и, призвав на помощь все свое обаяние, слегка поднимает в ней бодрость духа, но отрабатывать приемы она наотрез отказывается.

— Ничего не поделаешь, значит, у меня недостаточно гибкие мышцы! А главное, я должна выглядеть на экране эффектно! — Порхающей походкой малышка дефилирует перед Тахиром. Зрелище и в самом деле эффектное.

— Ну как ты не поймешь! — разоряется режиссер. — Здесь необходима легкая, почти шуточная сценка, чтобы разрядить напряжение зрителя. Попробуй еще раз, Эдита! Впрочем, нет. Эй, драчунья, — обращается он ко мне, — изобразите-ка дуэт со своим приятелем.

Даниэль ободряюще подмигивает, и я выхожу на съемочную площадку. Оживив в памяти уроки Таноса, я развиваю атаку, а мой противник притворяется, будто сражен наповал, и, проделав обратное сальто, недвижно распластывается на траве. Его тотчас сменяет Стив, а после того как умело поставленным блоком ударов я «укладываю» и его, на арену вступают Луис и Рюль. Вся троица, видимо, прошла одну и ту же школу, в ловкости им не откажешь, да и на юмор они не скупятся, так что со стороны есть на что посмотреть. Очередь за Патриком, который тоже пасует передо мной. Пятеро суперменов трупами валяются в траве, а я покатываюсь со смеху.

— Нельзя ли без шутовства, — ворчит Тахир. — Давайте повторим еще раз.

— Уж не крови ли жаждете в такую жару да за какую-то жалкую сотню? — нагло осведомляюсь я.

По знаку режиссера ко мне подходит гримерша, крутит меня перед собой так и этак, зачем-то ощупывает волосы. Из вполне естественного побуждения я тотчас запускаю пятерню в свою гриву: надо же проверить, что она там спрятала. Тревога ложная, ничего подозрительного не обнаруживаю. В следующую секунду руки мои сами хватаются за пояс брюк, поскольку шустрая девица мигом расправилась с застежкой и готовится с меня их стянуть.

Хмурого эта картина от души забавляет, его приятелей — тоже. Чтобы подпортить им удовольствие, я перестаю цепляться за эту важную деталь гардероба, самостоятельно избавляюсь от брюк и медленно поворачиваюсь перед зрителями: пусть полюбуются. На краткий миг вся компания в шоке, но затем физиономии каскадеров вновь растягиваются в ухмылке.

Тахир вяло машет рукой, и гримерша — возможно, она же костюмерша — уводит меня в один из фургончиков и предлагает облачиться в точно такой же купальник, как на Эдите.