Вэвиан Фэйбл - Золотая рыбка-2

— К тебе у меня тоже есть несколько вопросов… Как мне прикажешь поступить?

— Поверь нам на слово, — советую я.

Преувеличенно суетливыми движениями он перекладывает с места на место протокол допроса, затем жестом фокусника сметает его в стол и указывает мне на дверь. Дважды меня просить не приходится, и уже на пороге я слышу негромкий голос коллеги:

— На твоем месте я бы поостерегся очередных «грабителей».

Спасибо, до этого откровения я и сама додумалась. Паршивое, однако, ощущение: где бы ты ни был, чем бы ни занимался, постоянно ждать — вот сейчас, здесь… Того и гляди, сунут взрывчатку в машину, швырнут гранату, скосят автоматной очередью. Пристрелят в упор из пистолета, подсыплют яду, пырнут ножом…

Чтобы заглушить страх, я пускаюсь во все тяжкие и опять начинаю мутить воду. Утром за чашкой кофе я изложила Даниэлю смысл своей просьбы к Джой Крафт, значит, это колесико уже завертелось. Теперь, дабы окончательно подтвердить свою репутацию гениального сыщика в юбке, решаю доказать, что Шеф был совершенно прав, поручив именно мне, и никому другому, идентифицировать неопознанную утопленницу. Мое заявление о том, что убитая — Марион Терон, вызывает эффект разорвавшейся бомбы.

Вдаваться в подробности я, естественно, не могу. Рада бы, мол, назвать убийцу, но мотив не ясен, и коллеги делают вид, будто верят этой отговорке. Впрочем, сейчас не до мелочных придирок: обнаружен изуродованный труп Арджила Раффина, и всеобщему возмущению нет предела, ведь с учетом покушения на меня в списке жертв уже три сотрудника полиции. А тут еще «Ю» подлил масла в огонь. Прошлой ночью, пока я резвилась с амбалами, наш народный герой снова завалил город листовками. Их сенсационное содержание наводит ужас и кажется поистине невероятным. Перечисляются поименно лица из руководства полиции, прокуратуры и министерства юстиции, повинные в коррупции и преступном пособничестве. Призванные служить делу справедливости и правопорядка, эти деятели берут под свое крылышко крупных гангстеров, уничтожают или подтасовывают улики, стремятся замять дела, всячески мешают следствию, способствуют побегу арестованных преступников или организуют их убийство в тюрьме, чтобы спрятать концы в воду.

«Ю» подчеркивает, что это не голословные обвинения. Он располагает неопровержимыми доказательствами в виде магнитофонных и видеозаписей, письменных документов и фотоматериалов, каковые в ближайшие дни будут обнародованы.

Сногсшибательная новость воспринимается по-разному. Простой народ откликается с воодушевлением, радиостанции стараются придерживаться фактов и избегают комментариев. Газеты пока не успели отреагировать, а в обшарпанном здании, где я имею счастье — или несчастье — трудиться, царят полнейшая растерянность, шок и… затаенная надежда. Люди пересказывают друг другу содержание листовок, но не дают своей оценки.

Чуть позже, пораскинув мозгами, коллеги рискуют высказать предположение, что страшная гибель Марион Терон и Арджила Раффина каким-то образом связана с разоблачением полицейской верхушки, а покушение на меня объясняется тем, что я опознала погибшую.

Я остерегаюсь высовывать нос за порог своей конторы, хотя, сдается, на меня сейчас всем наплевать, поскольку мою разоблачительную деятельность затмила очередная бомба «Ю». Но нет, оказывается, я ошибалась. Приходит Шеф и ведет меня за руку на самый верхний этаж. Пышные ковры и целая пальмовая роща в кадках, три секретарши в приемной. В роскошном кабинете, где свободно можно устраивать рыцарские турниры, нас поджидает элегантный господин, пользующийся персональным лифтом и прочими благами положения, царь и бог нашего ведомства.

Толстыми пальцами он подцепляет листовку и издали показывает мне.

— Что вам известно об этом? — Он сверлит меня взглядом.

— О чем именно?

От кофе и спиртного я отказываюсь. Сажусь и изучаю высокое начальство: мужчина зрелой поры — вернее, чуть перезрелой, — веки подпухшие, кожа лица дрябловатая, тщательно ухоженная бородка пегая из-за пробивающейся седины. Этот человек включен в обличительный список Юстицио.

— О происхождении этой листовки, — уточняет он.

Мне вспоминаются напутствия Шефа — по дороге сюда он заклинал меня вести себя сдержаннее, — и я раздвигаю губы в улыбке.

— Впервые увидела ее сегодня утром.

— Вот как? Я располагаю информацией о нападении, которому вы подверглись у себя дома минувшей ночью. Чем вы объясняете это происшествие?